Гонял я скуку мёртвой ночи,
смакуя жизнь на дне бокала.
Забилось сердце, что есть мочи
и до утра её лакало.
Черна на зорьке скука ибо,
под утро жизни смысл допил.
А вы безмолвие смогли бы
разговорить на дне могил?

О Лира! Я на дне могилы... .
Но в этом нет твоей вины,
грехи с ошибкой сочтены
и дважды тот, где я вполсилы
искал зарифмовать "в гробу".
Ты помнишь время золотое?
В нём каждый стих мне жизни стоил, ...
а ты жива. Во тьме скребу
твой силуэт. Не для блезиру,
а смачно так, чтоб здесь на дне
не потерять способность мне
из плоти высекать крик Лирой.

Но смогут ли кладбИща и погосты,
чтоб грудь была цела у красоты,
нас защитить, спасти? Нет. Просто,
мир не спасут завядшие цветы.
И крик не выжать, прибавляя в массе,
рифмуя молча кровь с любовью вплоть
до стона писка, лёжа на матрасе,
а высечь только, вдарив плоть о плоть!