Из сюжета не выжить ни капли.
Рифмы мокнут в штампованных ливнях,
а бумажный спасатель - кораблик
сел на мель в мракобесья приливах.
Верожлобство держало под дулом
не висок, не затылок, а строчку.
Дописал я, но пуля не дура, -
узким лбом закровавила точку.
Не в конце, а в начале рассказа,
где начать с поцелуя не ново,
не проигрывал в рифму ни разу,
но сдавался в плен прозой. За слово
и сейчас вероблудье захочет
не меня, а строку под прицелом
напугать, та зелёная очень, -
заменю многоточием спелым.
Ненадолго – до августа. Летом
зацветут на каштанах цветочки,
вдохновенье заявится следом
и упрёт дуло в бога меж строчек.
В драках только куётся интрига
и в строке, и на целой планете.
Можно с богом наплакать и книгу
но не высечь стихи о Джульетте.