Не свалить меня верлибром,
даже, если графоманы
напоят хоть целым литром,
даже, если пить стаканом,
но, когда Златая Тучка
спустит пальчиком чулочек,
обнажая белой ручкой
ножки, сделаю глоточек,
страсти пьяной наливая,
тёплой, крепкой и шипучей,
наполняя ей до края
плоть свою и душу Туче.
Не под силу, что верлибру,
ни стакану, ни монете,
ни гордыне, ни молитве,
сможет Тучка на рассвете.