Литва, УкрАина и Польша считали, кто убил нас больше. - Миллионов шесть в подземном мире? - Не может быть, там лишь четыре! Стреляй, Европа, и насилуй, убийц карманы и могилы “иуд” телами, их детей, зубами стариков набей! Какое там могилы! Прямо вставали с крестиком у ямы и бабушкины серьги, кольца с детей снимали богомольцы. Вопрос, который был непрост, решало слово Холокост. Часы Хрустальной ночи долги, на улицах сердец осколки текли по гетто ручейками, а те в моря и, между нами, сам чёрт вселился в синагогу, повесив крест с прибитым богом. Объятья богу распростёр, когда вели нас на костёр. Господь всё видел, он не фраер и наградил вас “красным раем”. Добрее всех аллах в пустыне, ислам зелёный дал. Отныне, аллах - великий диагност, лечить вас будет холокост.
Европа гнётся и в мечетях уже играют её дети и Евы бредят не Эдемом, а излучают блуд в гаремах. Им прикрывает тряпкой лица и бьёт их лбом, тот кто молиться зовёт не по любви - за страх, великий бог, акбар аллах! Литва, УкрАина и Польша считали, кто убил нас больше, лет двести, в столбик, в чипах, бегло, надгробьями мостя путь в пекло. Могилы предков были срыты, но имена их не забыты. О них мы память берегли, пригоршню сохранив земли.
Года Хрустальной ночи долги, но верили: скорей в ермолке войдёт в мечеть с ножом обида, чем потеряем Град Давида. Земля Богов, - здесь всё клочками. Ветра пустыни точат камень, что у меня лежит на сердце и никуда от слёз не деться. В пригоршнях слёзы сохранив, я корни напою олив.
|