Любовь… Ещё ты мучаешь меня жестокой страстью плоти!.. неизбывной, изводишь больно, долго и… противно, как жжёт нутро от этого огня!
Ведь знаю, что жена не стоит мук: душой мелка, черства… груба, спесива, порочна, скрытна… да и некрасива!.. Забыла пряность паха, ласку рук, бесстыдство тел и униженья роль, ударов хлёсткость – странность нежных чувств, бесстыдство слов из похотливых уст, любовь мою!.. и погруженье в боль.
Слиянья акт и сладострастный стон, когда нет сил на что-либо иное, когда мир рухнул – и осталось двое живых людей, что погрузились в сон.
Седьмой десяток… я старик убогий, инсульт меня изрядно искалечил, но видится, жена кладёт на плечи сожителю свои в чулочках ноги, вдыхает пряность паха, запах рук, бесстыдно корчась, вожделенно стонет, в словах вульгарных похотливых тонет и погружается в боль сладких мук…
Мир рухнул – и осталось двое их: моя жена и этот вот… сожитель. А как же я?!.. Ведь я же жив, простите, как поделить жену на нас двоих?!..
Делить жену – нелепость, глупость, смех… Да кто захочет, чтобы им делились?!.. Я – не любим, безумства – позабылись, сожитель – муж теперь, и смех и грех. Что остаётся?.. Память о былом, тоска и боль о сладостном минувшем, о самом несравненном, самом лучшем, что было в прозябании моём.
16.02.16.
|