Я кошу неандертальскую траву,
а надо мной летает рубаха-парень
Гагарин;
пасу мягкотелых слюнявых коров,
а в открытый космос надо мной выходит Леонов;
непослушные буквы, сидя за партой, пишу,
а за моей спиной стоит Ефремов
Иван Антонович - мой первый школьный учитель
по научной фантастике доброты.

Случайно вы не видели Ефремова?
Куда пропал Иван Антонович?
Никто не знает этого, никто не ведает
ни кибернетики, ни академики,
играющие в казино с теориею вероятностей,
ни разные другие прочие
широкоплечие
разнорабочие.

Куда пропал Иван Антонович? -
я спрашивал у космонавтов прошлого
у Дженибекова, Титова у Поповича
и у героев соцтруда я тоже спрашивал,
махающих переходящим красным знаменем;
я также спрашивал у пионерии
вчерашних мальчиков, вчерашних девочек
повязанных закатом общим галстука:
случайно вы не видели Ефремова
да и вообще куда запропастилася
наша советская научная фантастика
и наша вера в неизбежное безгрешное грядущее
пусть и подпорченное Сталиным,
но всё же не червивое,
но всё же человечное.

Нет, не осталось ничего и за пределы солнечной
системы улетел Иван Антонович
верхом на будущей науке нашей,
как чародей, волшебно полыхая дюзами
и развивая крейсерскую скорость -
пучок фотонов ему в помощь.

Вы слышали, его ракета
советской простоватой жизни
пропала без следа среди созвездий
колючих, словно стая окуней,
в каких-то шестизначных бетельгейзах
в альдебаранах труднодостижимых,
в чужих прекраснодушных коммунизмах,
среди рукопожатий
с братьями по разуму,
за развесёлым многолюдным чаепитием
Великого Кольца.

И выгибая спины
динозавры смотрят ему вслед
и машут икроножные эллины
его космическому аппарату.

На том берегу Иван Антонович, на том берегу,
на другой стороне берега звёздного, на другой стороне,
далеко от галактики нашей, от Млечного Пути далеко,
из пыльной спиральной туманности смотрит внимательно
Иван Антонович, из пыльной спиральной туманности
и ничего не понимает Иван Антонович и нас не узнаёт.