На стенке пляшут тени человечков...
У темноты другой забавы нет...
И хочется задуть
дурную свечку,
Но почему-то отключили свет...

Такой он
ноября
последний вечер.
В нём одиноко,
зябко
и темно,
И бросив что-то теплое на плечи,
Я вслушиваюсь в осень за окном…

А в ней всё то,
чего совсем
не просишь,
Во что не веришь и
о чём молчишь,
Сквозь толщу чувств,
сквозь черноту полотнищ,
идёт к тебе
на огонёк свечи.

И понимаешь,
как всё в мире спорно,
Когда ожив,
коснувшись ветра губ,
Рыдает
нежным голосом валторны
кусок трубы
в подтаявшем снегу.

Когда слышны
виолончель и скрипка,
В переплетении электропроводов,
И кажутся
случайною ошибкой
Фальшивость нот,
расстроенность ладов.

Когда печали ноты
в сердце глу'хи
И жалобой осеннею полны',
И старый контрабас,
в душевной фуге,
Берёт аккорд потери и вины.

А ты молчишь…
молчишь, молчишь
и... пишешь.
И снова
пишешь, пишешь
и...
молчишь:
О темноте...
о музыке над крышей...
О беспокойном огоньке
свечи.