Бывало, с лаской скажет слово
иль попытается обнять
в родительском порыве мать, -
а я – «характер» ей... Свой норов.

С надеждой молвит: «Кушать хочешь?»
Я - односложно: «Не хочу».
Заговорит, - куда уж кротче, -
а я набычусь и молчу.

В заботах дни, в тревогах ночи,
но лишь одну из всех наград, -
«поговори со мной, сыночек!»
просил её покорный взгляд.

Метелью жёсткой годы вьюжат:
то бросит в жар, то вдруг озноб,
и наметёт такой сугроб,
с которым нам уже не сдюжить:

Дождь…
Жуткая дорога!.. Тянет
автобус из последних сил.
Сначала отпеванье в храме,
затем... – к безмолвию могил.

В тот мрачный день, в ту непогоду
среди крестов, оград и плит
я понял (что не ведал сроду):
бывает, и душа болит.

Зима... Весна... Проходит лето,
и осень вновь стучит в окно.
Дни друг за другом...
вслед…
бесследно,
а на душе всё непокой!

А, впрочем, как же, - тешил ложно
себя в течение тех дней:
поставлю памятник дороже, -
покойней совести моей…

Сегодня ровно год. Встал рано.
Погода хмура, воздух стыл.
Принёс цветы тебе я, мама...
Твои любимые цветы!

Знал и о них; вот только вечно
«вручать» тебе их забывал,
а ты как величайший дар
ценила сами наши встречи.

Прости мне подлую беспечность;
я сам себя готов корить:
любовь твою я «брал» при встречах,
но забывал свою дарить.

...Ах, как разверзлась сердца рана
(не могут залатать врачи):
поговори со мною, мама!!!

...........................Молчит.