Бежала Бабка речка в никуда
ослабленным от старости теченьем,
в лес загоняли эхо поезда,
со мною рядом мальчик ел печенье.
Стояла дама, тощая, как жердь
и грел толстяк «беременное» брюхо,
забывшая сегодня помереть,
ощерилась протезами старуха.
Была жара, вода смягчала жар,
за полотенцем женщина нагнулась,
у парня вздулись плавки, словно шар,
а я жалел утраченную юность.
Был скромен я, меж девок не порхал,
жаль, не раздвинуть к молодости шторы,
лишь горький дым, нахмурясь, выдыхал
в российские бескрайние просторы.