По биографии скользя,
цветастый сон светился смехом,
но хохотать во сне нельзя –
проснётся плачь. Как голос эха,
захлёбываясь, умирает звук,
родившись в драке, в споре, в ссоре,
так умирает сердца стук,
на зуб проверив пульс у горя.
Так умирал от шутки плач,
трава от бога Ра в зените
и от стыда сгорал палач,
когда кричал: ”Не уроните
топор!”, ему хмельной народ,
так умирает недопета
мысль низкая высоких нот,
так, отлюбив, уходит лето.
Захлёбываясь, умирает звук,
родившись в драке, в споре, в ссоре.
Я тоже умирал от мук,
плюсуя имя на заборе.


Сыграю в шахматы с судьбой,
отдав за пешки все фигуры,
и примет конь последний бой,
прикрыв ферзя от пешки-дуры.
То не судьба, ложась на щит,
кричит и стонет среди ночи, -
ломая рёбра у защит,
слонов врага сон рвёт на клочья.
Но обмануть судьбу нельзя –
в защите у меня прореха.
Бьёт пешка гордую ферзя
ладонью по лицу. От эха
проснулся, вытер прах со лба
морщин, их крокодильи слёзы.
Во сне проехала судьба,
а жизнь толкнула под колёса.