Из земли, вышедши, в землю и уходим …

Возможно много лет спустя,
Когда мой прах гниенье сгложет
Кладбищенский, запойный бомж,
В ногах, пустую тару, сложит.
Он просто сядет отдохнуть
В бурьяне на моей могилке,
И самогона может отхлебнуть
Задумает из початой бутылки.
Вот так на свете и живём,
Чего-то пыжимся, хлопочем,
Но все в забвение уйдём,
Хотя другое и пророчим.
Лишь единицам из толпы
Дарована иная участь,
Возможно, это будешь ты,
Коли того захочет случай.
А, я – ну что ж, пускай хоть бомж
Присядет на моей могилке,
И самогонки горькой отхлебнёт
Из початой, надколотой бутылки …

Хоть пыжься, хоть не пыжься, всех ждёт мать сыра земля и холодное молчание забвенья …