Юноне Алексеевне Воробьевой, любительнице поэзии, под впечатлением от знакомства.

Скажите, что я кланяюсь Юноне.
Я, слышимый и видимый насквозь,
В стихах – как лист кленовый на ладони –
Опавший, но не сгинувший. Авось,

Еще немало наскребу в затылке
Я новых слов и в строчки положу,
Как кирпичи. Разворошив опилки,
Еще я новым храмам послужу.

Ах, Боже мой, стихи – такая мука! –
Как-будто стену прошибаю лбом!
А в горле – ком, когда головки лука
Сияют связкой в небе голубом!

Чем дальше, тем страшней! Как в русской сказке.
Дождись конца, и не руби с плеча.
Всвязи, как видно, с тем, что с теми в связке,
Кто обжигает глину кирпича,

Летит, тоскуя, с клином журавлиным,
Качает языки колоколов,
Я, вылепленный из такой же глины,
Пытаюсь что-то вылепить из слов.

И не вина моя, что зуд в ладони –
Не к деньгам, а к мозолям до крови.
На память прочитаю я Юноне,
Авось, стихи о Боге и Любви.

Авось, еще я со свету не сгину.
Земля моя! Замри и не дыши!
Какой пейзаж! Я напишу картину
Пахучим маслом с примесью души.

Спасибо за слова, за краски эти!
У дерева, как пес сторожевой,
В большой любви я признаюсь планете! –
Единственной, ранимой и живой!

И ежели надысь, или намедни,
Я , паки-паки, что-нибудь забыл,
Простите мне неловкий штрих последний! –
Зато я жизнь так искренне любил!
...