5. Уж табору с места сниматься пора, И кончилась странная эта игра: Менахем в местечке её не встречал. И, хоть бесконечно о ней он скучал, Но в табор чужому закрыты пути: Ведь мог он оттуда живым не уйти.
Вдруг Ильда сама появилась опять, Пришла к синагоге его поджидать. Как он неожиданной встрече был рад! Но мрачным и хмурым был девушки взгляд. Он пыл свой умерил, поняв, что сюда Не радость её привела, а беда.
- Быть может, останетесь здесь навсегда? - Остаться? Нигде, ни за что, никогда. Цыгане всегда уезжают в свой срок. Уедем и мы. Лишь бы кто-то помог.
- А что же случилось? - Да страшно сказать: У нас пала лошадь. Другую где взять? Цыган без коня – как без рук и без ног. Вот если бы ты нам, Менахем, помог… Сюда через год непременно придём И лошадь хозяину тут же вернём. Неправда, что можем мы лишь воровать: Умеем мы вОвремя долг отдавать. И, если сумеешь помочь нам теперь, То сбудется всё, что гадала, поверь.
«Я должен подумать», - спокойно сказал, Но тон его девушку будто взорвал: - Пора бы, Менахем, мужчиною стать. Цыган будет делать, еврей – лишь болтать, На риск не пойдёт никогда, ни за что, Поэтому вас и не любит никто. - А вас разве любят за ваши дела? Обиженно Ильда плечом повела: - А мы не нуждаемся в вашей любви. Ну, ладно. Гуляй и спокойно живи..
|