Кораблик в бутылке, навек заточённый в неволю, В оковах стекла его маленький парусный мир. Он тихо плывёт и плывёт по стеклянному морю Без ветра, без неба, без солнца и прочих светил.
О, как ему плохо в привычной и тесной бутылке, Там только лишь штиль, нескончаемый мерзостный штиль. Она для него, что для вольного вора Бутырка. Ему бы хороших ветров и семь футов под киль.
Ему бы рвануть сквозь преграду стекла на свободу От штиля, безветрия, скуки и прочих оков. Ему бы ветров, неизвестных, невиданных сроду, Попутных ли, встречных, но только свободных ветров.
О, как ему хочется в море, огромное море! Взлететь над обыденным миром давно бы пора. И, может быть, он и рванётся из пут этих вскоре, Туда где неистово дуют бродяги-ветра.
Туда где восходы ярчайшим горят абрикосом, И солью морскою пропитана каждая пядь. Я эту бутылку сейчас разобью без вопросов, Давай же, кораблик, вперёд по волнам. Так держать!
|