ЛЕГЕНДАРНЫЙ АДМИРАЛ
(историческая поэма)

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Заблудившись в предгорьях Кавказа, морская чайка с птичьей высоты удивлённо оглядывала незнакомый пейзаж: с одной стороны изломанным гребнем вставал частокол белых гор, уходящих в заоблачную высь, а с другой - застыли причудливые нагромождения перелесков и полей. Внизу серебристой змейкой петляла река. Покатые крыши – «гнезда» людей, расcыпались по земле между садов. Чайка сделала круг над городом и вдруг, сложив крылья, устремилась вниз. Может, это прилетела душа одного человека, уставшая от долгих странствий?..
Чайка-душа упала и затихла навсегда, распластав свои крылья у подножия памятника адмиралу, изваянного из светлого гранита, найдя там свой вечный покой, как и сам адмирал... Рядом - морской якорь, как символ вечной стоянки.
Я представил, что чайка, прежде чем приземлиться здесь, возможно, могла бы летать далеко-далеко от этих мест, например, к тихоокеанским берегам. В тех самых местах, где бывал когда-то и я в давнем 1968 году, прибыв для прохождения службы в качестве матроса-радиотелеграфиста морской авиации в одной из частей Владивостока. Тогда я впервые с восторгом рассматривал волны океана и сопки, словно переходящие в волны, а волны - переходящие в сопки, и не подозревал о том, что так же видел их здесь в 1930 году, служивший здесь начальником штаба торпедных катеров двадцатишестилетний Арсений Головко, будущий адмирал. Наверняка, и он смотрел с высоты этих сопок и на чаек, круживших над водой, и на волны и корабли, стоящие в бухте. Мне приятно осознавать некое мысленное единение с героем-адмиралом здесь у края земли, у которого есть сын Михаил одного года рождения со мной.
Я подумал, что тоже мог бы быть его сыном, продолжателем династии военных моряков... Судьба и служба забросили будущего адмирала в этот далёкий край и, оказавшись у океана, он может, как и я, тоже думал об удивительных метаморфозах жизни, приведших его чуть ли не от казачьей сохи к океанским просторам. А может, думал он о своей Катеньке Кравцовой, ждущей его на другом конце земли, в тихом кавказском городе с "прохладным " названием - Прохладный...
На этом наши морские параллели заканчиваются, но моё трепетное отношение и преклонение перед тёзкой-адмиралом только начинается.

фото
А.Г.Головко
/1906-1962/

ЛЕГЕНДАРНЫЙ АДМИРАЛ
/историческая поэма/

"Ты кончил жизни путь, герой"
Теперь твоя начнётся слава,
И в песнях родины святой
Жить будет образ величавый,
Жить будет мужество твоё,
Освободившее её...
Джорж Г.Н.Байрон




ЗНАКОМСТВО

С фотографии не чинный,
Удивительно простой,
Средних лет глядит мужчина,
Легендарный мой герой.

Смотрит прямо и открыто,
Весь в медалях, орденах,
Ратной славою покрытый,
Презиравший смерть и страх.

Сразу ясно - победитель,
Настоящий волк морской.
Но фамилия, простите,
Не морская - Головко...

Коренастый, невысокий,
Мягкие черты лица,
Взгляд спокойный и глубокий,
Но с ухваткою бойца!

Был потомком хлеборобов,
Вольных терских казаков.
Будто прямо от порога
Он шагнул в простор морской…

НЕМНОГО ИСТОРИИ

Расскажу вам, как вначале,
В пойме Малки, вдоль реки,
Поселенье основали
Украинцы-казаки.
И по летописи - складно
Чьей-то писано рукой:
Основали здесь Прохладный
в прошлом предки Головко.
Также - Клей, Красюк да Коваль,
И другие земляки
Вместе, за счастливой долей
Шли сомненьям вопреки.
Семьи, скарб везли с собою,
Совершая дальний путь.
Шли и ехали гурьбою
Встали, чтобы отдохнуть.
Сединой хребта Большого
Встретил их Кавказ окрест.
Был Диденко за старшо’го,
Он - поклонник этих мест.
Шёл сюда не самозванцем,
А имел прямой наказ* -
Был Потёмкина посланцем,
Стал чтоб родиной Кавказ.
Перед тем, как поселились,
Крепко Богу помолились:
"Стань нам Кабарда, как мать,
Чтоб России пригодились,
И форпост обосновать..."

* наказ - точнее, призыв Г.Потёмкина, выполнявшего директиву
императрицы, о заселении Кавказа российскими гражданами.

У ГОРНОЙ РЕКИ

Раскинулось вольною птицей
У горной и быстрой реки
Займище, а позже - станицу,
Построили здесь казаки.

Дышали им горы прохладой,
Прохладной станицу назвав,
Учились жить новым укладом,
У гор и зелёных дубрав.

Соседи, что с грозным обличьем,
С опаской смотрели им вслед.
Старались не видеть различий,
Ведь мирный - важнее сосед.

Почувствовав русскую удаль,
Сноровку, в работе успех,
Решили: жить в дружбе не худо.
Земли же здесь хватит на всех.

Пришельцы дома возводили,
И это был добрый почин,
А трудности не охладили
Сердца настоящих мужчин!

Неведом им страх и усталость,
Вставали с восходом зари,
Им солнце с горы улыбалось,
Гасившее звёзд "фонари".

Поблизости встал исполином
Эльбрус, чья седа борода,
Он пас, как чабан, по долинам
От моря до моря стада.

Казбек, словно юный подпасок,
Табун облаков белых пас,
Доверчиво слушая сказку
Ашуга* про древний Кавказ.

Гортанные песни-былины
О доле нелёгкой неслись,
О странных соседях в долине,
По-новому строящих жизнь.

Прижившись в краях небывалых,
Стал терским здесь вольный казак.
Себе пропитанье в немалых
Трудах добывать был мастак,

Упорство - ступенька к победе,
(И камень ведь точит вода).
Страшны ли лишенья и беды -
Хранят эту память года...

Пришли в этот край первозданный,
Где птицы и зверя не счесть.
У гор здесь кружили орланы,
И перепел пел свою песнь.

А песни Полтавы былинной
И ныне хранит старожил,
В них удаль родной Украины,
И говор, что «серденьку мил»…

* Ашуг – сказитель

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

У реки селились - Малки
Семьи терских казаков,
Средь других семей немало
Предков было Головко.

Снимок помнит дни былые,
Вся семья видна на ней,
Мать с отцом и удалые
Рядом десять сыновей.

Сыновей-богатырей -
Казаков, смотряших дерзко,
Грудь в нашивках газырей,
Все с кинжалами, в черкесках
И в папахах до бровей.

Всех детей, как добрый гений,
Под крыло глава собрал,
Здесь же маленький Арсений,
Будущий наш адмирал.

Рос подростком он смышлёным
И в поступках честен, смел,
Крепким был и закалённым,
Дружбой дорожить умел.

С детства был как все мальчишки,
А подрос, так лет с пяти
Летом старшему братишке
Помогал он скот пасти.

И в саду, и в огороде
Он трудился в меру сил.
Воду в бочке на подводе
Летом в поле подвозил.

Словно птаха, спозаранку
Начинал трудами день,
Хваткой славился крестьянской
И не ведал слово «лень».

Детства хоть и нету краше,
Но приспел учиться срок,
Он с сестрёнкою Дуняшей
Школьный перешёл порог.

Приходскую кончил школу,
Год в училище пробыл.
А в каникулы на поле
Не жалел ребячьих сил.

Поспевать старался всюду,
Поступил и на рабфак,
Хоть учиться было трудно,
Не сдавался просто так.

Жизнь, как горочка крутая -
Вот и детство за спиной...
Первая тут мировая
Разразилась над страной.

А за ней, как смерть-старуха,
Кровожадна и страшна -
Революция-разруха,
Да Гражданская война.

Сколько горя и ненастья
С ней хлебнули казаки.
Затерялось где-то счастье
В те суровые деньки...

Помнят други-казаченьки,
Хоть не просто было, всё ж,
Комсомольскую ячейку
Создавала молодёжь.

Строев - секретарь ячейки,
С ним - с десяток казаков
Хлопцев - Клюев, Казаченко,
Бузо, Негрей, Головко.

Раненых из эшелона
Выгружали в лазарет.
И в работе был силён он,
И влюблялся с ранних лет.

Незнакомое волненье -
Сердце радостно стучит...
Звёзд волшебное свеченье,
Соловьиный свист в ночи.

Долгожданные свиданья,
Поцелуи, смуглость плеч,
Слов горячие признанья,
Ожиданье новых встреч.

"Катя, Катя, Катерина",
Будто песню напевал
Имя девушки любимой,
И кружилась голова.

Всё, что дорого и свято -
Нашей юности пора,
Мы храним в душе, как клятву,
И сегодня, и вчера.

И живёт в нас, словно лучик
Солнца - память на года,
Проглянувшего сквозь тучи
Лет, ушедших навсегда...

Был Арсений заводилой,
По-казацки смел и лих.
И к себе незримой силой
Он притягивал других.

Дрался он в отряде ЧОНа* -
Бандам укорот давал,
Бил их в дышло и в печёнку.
Не погиб и сам едва...

-----------------------------------
* ЧОН - часть особого назначения, созданные в 1921 году
в станице Прохладная. А.Головко в рядах
добровольцев бил бандитов, нападавших на
мирные станицы и однажды чуть не погиб.


Но промчались дни лихие,
Как ты, время, не кружись,
Мир наладив, молодые
Обустраивали жизнь.

Чтоб мечте осуществиться
В жизни главной темой,
Поступить решил в столице
В Сельхозакадемию.

Быть хотелось хлеборобом.
Стоп, фортуна, погоди!
И прости любовь-зазноба,
Скоро ты меня не жди.

По призыву комсомола
Он идёт служить на флот.
Чтоб морскую кончить школу,
Так решил вдруг наперёд.

Жил себе, с судьбой не споря,
По земле, как все ходил,
Вдруг его позвало море,
Вмиг судьбу свою решил…


СЛУЖБА

Писал из училища письма
Родителям, Кате своей:
"Без моря себя я не мыслю,
Нет страсти, пожалуй, сильней!"

По службе шагал, как по трапу:
Начштабом он стал в двадцать шесть,
На Дальнем Востоке по штату-
Комбригом быть выпала честь...

Затем в академии - лучшим
Был признан - в Военно-Морской,
Присягу нигде не нарушил
Моряк, офицер Головко.

Себя будто сразу готовил
К испанской войне, где бывал
Инкогнито.
Видел он крови
Немало, когда воевал.

Запомнился Гарсия Галвес
Испанцам (а был Головко).
Франкистов разбить помогая,
Вдали от родных берегов.

Освоил нелёгкую школу,
Пройдя картахенский оплот.*
За то и назначен был вскоре
Верховным на Северный флот.

------------------------------
* - Картахенский оплот, город Картахена - главная
военно-морская база Республиканской Испании.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...