. . .

В силках больничных бился, за грехи ль?
Когда на грани был, на крае жизни…
Тут горлом у меня пошли… стихи,
Как кровь, что неожиданно вдруг хлынет.

«Дела сердечные» припёрли, свет не мил,
«Мотор» забарахлил, мне было плохо.
Я таял на глазах, лишаясь сил,
Казалось, что осталось пара вздохов…

Всё, думал – баста, кончен мой удел.
Надежда лишь была на операцию.
Сидел, грустил. За окнами узрел
Пичугу, что присела на акации.

Пропела мне об участи своей
Трудяга, желтогрудая синица,
О том, как трудно в этой жизни ей
Хлеб добывать, бедняге, чтоб кормиться.

Мы – каждый за себя, у всех – своё.
Душа в тоске трепещет, как пичуга,
Поэзия – спасение моё,
Как проблеск жизни, как судьбы услуга.

Забуду с нею я про боль и смерть,
Затенькаю, как малая синица.
Вот только б записать стихи успеть,
Чтоб с новою надеждой породниться!