Круг за кругом, друг за другом: песни, пляски, чёрти-что. Гам, веселье, слёзы, ругань – как в реальном шапито. Кто глотает шпагу резво - тот садиться не спешит. Но когда она пролезла - все ликуют от души.
Две девчушки-гастролёрши шпарят сальто. Срамота! Глянь-ка, слюни у Алеши, аж, вожжою изо рта. Подставные в криках «браво» все ладони сбили в хлам. Если слава – не шалава: гонорары пополам.
Ходит кот на задних лапах - приучили чудака. А недавно всех царапал, рвал за миску молока. Куклачёв не деспот, вроде, но не ценит божий дар. Бессердечное отродье - всех котяток распродал.
Клоунада, да и только, дрессировщик рвётся в бой. Заменил Хоттабыч Вольку, заслонил его собой. Лопнул выдернутый волос, насаждая страх в умах. «Тибидох», - раздался голос. И добавил кто-то: «Трах».
Вышла дива, в зале стоны, дифирамбы ей поют. «К нам проездом с Альбиона, аж, сама мадам Люлю». Для провинции событье – появленье примадонн. Что за попа, что за тити! Почитателей вагон.
«Ой, лошадки, ой, собачки… Ой, колготки порвалИсь у молоденькой циркачки. Будет фотка зашибись»… Бим смеётся, Бом робеет. Слёзы с клизмы льёт ручьём. Плачет тот, кто послабее. Сильным пендель нипочём.
Ловко публику надули - увеличил дядька рост. Рыжий клоун на ходулях над коллегами возрос. Разглагольствует в буфете: тема – дружба да закон, но летят слова на ветер, будто гуси косяком.
Ишь, две кобры зенки пучат, грозно зыркая вокруг. Зал притих на всякий случай - как бы что не вышло вдруг. Дети вжались в спинки кресел, их родители – в детей. Не до шуток, не до песен – кобры смотрят на людей.
Сколь разумных ни плодили - мир не беден на мудил. Новоявленный Гудини ассистентку распилил. Но безумец не напуган, низко голову склоня, юморит: «Пришёл с супругой, а уйти решил с двумя».
Если конь слуга уздечки - кобелями правит бес. Им что течка, что не течка - всё единый интерес. Дружно носятся по кругу по системе «нос - под хвост» Даже тигр перепуган – что-то стал труслив да прост.
В ласты бьют послушный котик и морской, блестящий лев. Дань служению на флоте - две наколки «ВэМээФ». Приутих оркестр бравый, барабанщик чешет дробь. «Слева – рыба, мячик – справа, в центре палку приспособь».
Вышел слон и в зале шёпот: «Сколько ж гадит за присест? Есть желанье (до синкопы) увести с собою в лес. На такого элефанта в огородах будет спрос. Можно выжать из таланта круглосуточный навоз».
Номер фокусника странный – слёзно просит денег в долг. Завсегдатай ресторанов и за хавчиком ходок. Страшно выпучил глаза он: «Ахалай да махалай», билетёрша подсказала: «Спорь-не спорь, а тыщу дай».
Шпрехшталмейстер - дядька бравый, видел всяко на веку. Помнит тигра зёв кровавый вместе с дырочкой в боку. Док лекарствами попшикал, дунул, плюнул да растёр, но врачебная ошибка – инквизиции костёр...
Дуракам закон не писан. Писан умным, да не тот. Жизнь - бездарная актриса. Двадцать пять провалов в год. Разменяла Форд на велик, ветер в космы – благодать. От апреля до апреля бенефиса не видать.
Честно жить совсем не сложно – не воруй да не греши, и тогда забыв про лонжу, полетаешь от души. Чтобы вниз не рухнуть рожей, не сорвать парад-алле – надо быть к себе построже, и помягче к детворе...
|