Игорь Ковальчук
Одинокий поэт...

Протёртое шоссе, спустилось резко к низу,
вдали блеснула ширь - сливаясь в окоём,
и сразу на душе - как будто Рая визу,
открыл седой грифон: и вот теперь - вдвоём...
Приморский городок, где улочек терраски
с застроенных холмов стекают на бульвар.
Концом у всех дорог - вода, и моря краски
меняет раз в сезон природный Солнца дар...

Пустующий причал... В осенне-серой дымке
стыдливые кусты - раздетые в мороз.
А он, конечно ждал... И память, по старинке,
всегда её лицо проявит сферой грёз.
Маяк его души, слепяще-ярким светом:
одних - к себе манил, других - предупреждал...
И он, живя в глуши, хоть и не слыл - поэтом,
но слышал красоту прибоя в сваях скал...
Нет шахматных берёз... Лишь море и курганы...
Бескрайней широтой уходят в горизонт...
И ароматы роз - не вызовут Нирваны -
как шум морской волны, когда ревущий Понт
кидался злобно в штурм, обтачивая камни,
у берега - рукой великого Творца.
И этот давний шторм, и у камина пламя,
да мягкий ворс ковра... Улыбка у лица.,.
Красивые глаза, сиявшие игриво,
а женственность лекал - блистала наготой.
Сверкавшая гроза у берегов пролива,
любовный пьедестал, куда взошли с тобой...
Вино обнял хрусталь, и поцелуй гетеры
закончит брудершафт сплетением двух лоз...
Слегка горчит миндаль, и сквозь просвет портьеры
береговой ландшафт в сияньи Крымских звёзд...

Леса... Лугов покос... Красиво, я не спорю...
Когда: - "шумел камыш, деревья ветер гнул"...
Но снова - парадокс - всё время тянет к морю:
к песчаным бухтам скал, в колючий саксаул...
Гусиное перо, бумага, канделябры...
Извечный атрибут - где рощи из берёз...
Знакомы всем давно, но ближе, всё же - Тавры...
Ему, своё перо, оставил - альбатрос...