Когда мы очень сильны, – кто отступает? – Любовь;
Когда мы во мглу вступаем, кто светом чудесным лает? – Любовь;
Когда мы в меру веселы, – кто хохотать нас заставляет? – Любовь;
Когда мы в нарядах чудных, кто с нас гирлянды снимает? – Любовь;
Когда в лучах мы скудных, кто ожерелье в шею втирает? – Любовь;
Когда мы пасмурное утро, кто солнцем в нас влезает? – Любовь;
Когда в нас воин вползает, кто добрым быть нам разрешает? – Любовь;
Когда мы солнце покидаем, кто в нас пасмурное втыкает? – Любовь;
Когда мы неслыханная роскошь, кто у нас все отнимает? – Любовь;
Когда в нас дух высокий, – – кто к полу склоняет? – Любовь;
Когда в нас холод рыщет, кто тепло из душ нам нанимает? – Любовь;
Когда нам кажется, что мы летаем – кто души наши с вешалок снимает? – Любовь;
Когда мы убиваем, кто собою жертв заслоняет, кто пальцы внезапно роняет, кто паяцев трусливых отпускает? – Любовь;
Когда же нас убивают, и грудь нам пулями закрывают, – кто оживляет и смерть ломает? – Любовь;
Когда мы в одиночество, как в творчество вверглись, – – кто нас поэзией удивляет? – Любовь;
Когда мы дымимся, сохнем, клубимся, – кто зерно в нас, как чудо живое вонзает? – Любовь;
Когда забвение нас окаймляет, кто рамки нам отодвигает? – Любовь;
Когда слепы мы, кто глаза цепляет? Кто в карету Медею запрягает, коленья дорог на мост вздымает?
Кто в феерии «До» играет, Кто окнам лица омывает? – Любовь;
Кто добросилу из снов качает, кто дикарей не оскорбляет, кто постоянством удивляет, и постоянно все лица знает? – Любовь;
Кто само дивление удивляет? – Любовь;
С холста распятия кто агнцев снимает? – Любовь;
Кто лепит, рисует, обрамляет, минуты последние округляет,
Ухода дар нам оставляет?
Кто вечная Офельюшка и Гамлет? – Любовь;
Кто истину на 25-ое рожает?
Кто вину на цифры не умножает,
Кто в ясность выцвета цветы сажает? – Любовь;
Кто слепых котят, щенят и подле, с наклоном по солнцу и в тихом одре, спокойствием и верностью охраняет? – Любовь;
Кто дружбу спелостью не проверяет, – и в вероломстве не обвиняет,
– быть первым в атаках предпочитает? – Любовь;
Кто друга – – «быть смелым» – – не заставляет, и в нем все детское не убивает,
Кто для «смерти великой» героев рожает, закон на чести насаждает? – Любовь;
Кто нищенку – в измене не обвиняет,
– следы прощенья не убирает,
– богатым стать не заставляет,
– лакеев в ненужности не уличает? – Любовь;
Кто поэтов гениальностью снабжает,
свободу, как золото не расплавляет,
казнь переносит на потом, и смело дружит с Пяточком? – Любовь;
Кто Аз воздам и все я дам, –и – – сдерживает наш путч дневальных дам, С закланных смывает раны, заносит залитое за ветхие страны,
уносит боль, не любит слов? – Это любовь, это любовь;
Кто детей за космы тащит и от лобзаний не оттащит, и не протащит, –
– через моря и странных гор, что им предстал, как Святогор,
Кто разогнал их – как истый хор, кто строит для малых спелый дом,
Кто инок для них и слон, и кто крадется во сне, как вор, – – укравший все плохие страхи, чтоб принести им все золото мира, для них играет Орфея лира, и кто всю преданность пригубила, – плохое, ненужное и все потом; кто остается вечным послом, или же в сапогах котом, чтоб веселились дети мира, и чтоб в золотых парчах шутила Земли неистовая ребятня; и кто Же высмелил всю детскую грудь, Грудь непокорную, и выкрал боль? – Это любовь, это любовь!
Кто слезы детей крапинками собирает,
и боль на лицах не убирает, чтоб рост был заметен после слов? –
– Это любовь, бо-бо, – Бовлю, и это странное слово: – люблю, и это чувство из сказок ловлю, –
– чтоб устоять перед советом, что собирается этим летом, – не опоздать с горячим ответом,
затем глотнуть всех ветров вздох, моргнуть с собаками на пройдох, – – и тиби-тиби, тиби-дох,
От крика любовной, что оглох.
Скользнуть по звездам в упор, С нищенкой построить дом,
Считать соченное в высший двор, И выместь из логова – скотский сор, –
– и не забыть, что я барон, И я без паузен, я – Мюнхгаузен; а он лишь фруктов детский взбон, – – где вишня в блестящем аромате, юной Сакуры едино-сестра, в безумно-лестном ввиновате, в пяти эскизном сопрофате, – – без сумасбродства, без стыда, без переходов и чтеца,
– где лицедействуют, октавят павы,
Где крыша Карлсоновской забавы,
– пролог Гамлетовских врат; тут не вскрывают Данте АД,
тут жив еще мой милый Багдад;
– Когда наш мир рожает чудо, и повивала, – – без всяка худа,
и маги под сенью всех звезд, –
– там не прошел бы смерти ход –
– для нас узрели младенца Иешуа, и поняли все, что это – БОГ;
Ведь главное тогда свершилось:
и Вишня кровью разрешилась, и назван наконец-то был – – Виновник начала всех начал, ведь Божьим домом наш домик стал, – – пока он спал, –любовью стал,
Все перебрал и людям дал, – – то, во что не верится чудаку, и что так нужно простаку и неймется дураку, –
– виновник явился в Рождестве, – в немыслимо ярком торжестве,
хоть стал началом всех болей, юродивых и звонарей,
блаженно- -нищих и нолей, и лики чести, убитой мести, всех жертворвений, и сомнений и чудо без лести, – и было всё, и это всё, – – в едино всё, в утробе всё, и в связке всё, – – виновны все в сладчайшем сне, и в близобдении – без сомнений, безличных мнений и урвений, –
– Награда взята и была рада, великих комментаторов контата,
и богатырская булава, и самодостаточная лава, и миро единородное либретто: –
Она в сетчатки всех глазиков и где-то, и неодета наша боль;
И эта боль – сегодня лишь соль, – – соль высшей пробы и утробы,
и много нужных и ненужных слов – – сказочно-рассказанных
Со снов – В-Пылала, Б-Знала, Б-Плакала, В-не знала, – –лобзала, смеркала и искала – В – стыдливо-распятой славе – – единственный молитвослов, –
– Была, смеялась и зналась, В дознаниях с Высшим зналась и рождалось в слог: - Любовь и Бог, Бог и Любовь!
|