Колеблется неверной тенью
листок в соседстве фонаря,
и веточных переплетений
цепляют ветер якоря.

В гнезде застывшая синица
глядит на мир, прикрывши глаз
за разом раз, и ей не спится,
а в небе облако стремится
подальше унестись от нас.

На клумбе, окружен цветами,
топорщится колючий куст,
гордясь пред гладкими кустами
своим презрением к листку,
что бьётся в отсвете фонарном,
взлететь не в силах и опасть,
существованьем календарным
лишь подтверждая скуки власть.

Колючий куст – хозяин розы,
чей бледно-розовый бутон
уже свои готовит позы,
на краткий праздник обречён:
расцвесть на миг, и в миг расцвета
почувствовать его уход,
и жизнью оплатить билеты
на бенефис и эшафот.

Судьба цветка (какая проза,
как, впрочем, всякая судьба),
листки, цветы – метаморфозы
в неверном отсвете столба
фонарного – всё это
лишь символы судеб иных,
причудливой рукой поэта
уложенные в лёгкий стих,
лишь отраженье наблюденья
сквозь раму узкого окна
рожденья жизни и паденья.

А жизнь одна. Всего одна.

05/04-05/11