2009 от революции ХРИСТА

“Transeat ame calix iste!”
(«Да минует меня сия чаша»)
Иисус Христос

2009 кромешностей этому творчеству название! Звуки ударения на этой частоте!
2009-го ворят моими нервами, шаг за шагом, за флагом и флагманом в нищете, и не видать юродивым Бога в суете;
– Кто к ответу призовёт думанную хитрость?
– Кто плаху спросит за усекнение голов,
– Кто в целом соберёт разодранные части дней,
– Кто новым дням причастия обещает,
– Кто прячет в перьях, что яв'ю Бог воскресс?!
– Кто Агнцев заклал в чурной чёрной мессе, –
– Кто, кто и как?! – иль нет àвтора п'есам этим и вовсе? – подождём, подойдём, ём, ё, ё, ё – моё, иль нàше?
Нутро моё пропахло скипидаром, моё нутро давно уж не цветёт,
и не нужно оно давно уж никому, даже дàром!
2009 годов, оков, и òков и людей, или чудес без небес, иль небес без чудес, – что нимбом просвистели, да всклокочёнными дождями – лахмот'ями выползли из жернов висок и раз'ехались чучундроклумбами,
За всех человеков и челоблеков, больших и мàлых, цèльных, иль рванных, àлых и мàлых, – всех что любил я, полюблю, иль нет, за тех, кто нравился в духовной пещере и в залах идиотского быт'я, за толпу гримас зàлитую чаем,
За Гàмлетовских Ёриков, чучел и позвонков,
За знàтность кошмара гùпсовых шагов,
За бдительность клошарных ползучих звонков;
2009 и одна падишаховая ночь, – моя память и арт-осмотр, перепросмотр и
прощальное вечер'е, не бойтесь никто, – это не мщение, а просто конфеденциальный осмотр Дон-Кихота и Сàнчо Пàнса, хотя без Сàнчо. Он на рàнчо у пигмеев и притворяется геем, чтоб я его не звал!
Боль всегда есть прàздник роста и у помоста срочность туманного б(м)ытия;
Всегдà замыкал я ключики,
Всегда покупал лютики...
И вот когда я битву закончил и себе спокойствие дервиша пророчил, – суровой гвардии шизоидный сын, – чудесно хотел причаститься,
да к безмолвию босо прислониться, ... –
Я душу-пленницу полюбил! –
– И всё это не из 2009-го, хоть из 2009-го... и виселицу свою млèчную пред Господом я вскипятил.
...2009 – мàлый атлас из личной спиритографии, и убиенные ошибки орфографии;
– Я завидовал поездам шумным,
не притворялся террором умным и рèльсы не взрывал на станциях, –
Не делал имидж на Констанциаях!
Говорят, что главный мой из'ян, то, что в душе я Д'артан'ян! – выстою до конца мою продвинутую любовь, – бледножёлтую, как губы моего Пита и Ван-Гоговские усы, – мой монмартр!
Выстою свой рёв, скотскую вмятину;
Люди, – слушайте, откройте глаз-окна, – волос-копна, – я повелитель высохших губ, я высохшие губы от повеления, и расхититель яви снов, кинжалов смерти в списсках спросса;
...И если моя кровь л'юшаяся изо рта будет превращатся в прекрасные вина, –
– Я никому эти вина отпить не предложу, а только чаем, малиновым, похожим на губы твои – чаем!
Я предлагаю всем женщинам: – закончить работу Пенелопы из Буркина – Фассо, окропить слезами ночную фасоль, –
...Был быком я, но не тореадором, и на мосту, как на посту ждал поезд чèрни в час вечерный,
и чайкой-гайкой вкручиваясь возле, в позе телесного запора,
и баюкал свою мандрàгору, как гору из дèтства мàкового своего!
Я был быком,
но меня казнили, меня публика колола на бис, я был быком и штык надзора был томен и тёмен, как Улис;
2009 смертей и рождении, 2009 счастливых минут! – И рàзве писàтся перестало?
– рàзве мучениям фраз не хватало?
– рàзве кончался мой путь?!
– Но... Я ещё сильный и смелый, и могу умереть как герой!
И за господа я всецèло, из-за господа душа терпела, и за Иисуса умру я чётко, бдительно и ясно себе внимая и ругая за долгий простой!
– Стану я великой зап'ятой, иль пеленои, иль просто Ноем действующим тихо;
...хочу стать я царём вселенной личной,
Я толтек, – я не из вас,
не знаю какое я поколение, –
– Я этапированный космо-час!
Говорят, что любовь моя – грех,
говорят терпен'е – тоже,
говорят, что не знаю я страх,
– Да и двигат'ся так в неволе – негоже!
...Но я им не верю!
– Я одинокий слон!
– Я дальнеокий питон, –
счастливой охоты Пит! – видите как охотится он?! –
– сжимаю я себя до рвоты злобой,
взрываюсь я фугасной бомбой,
Я зной, что приходит после зимы минуя осень; – знаю я: –
– любовь подруга со мной проносила, и любовь всю эту я приму, хоть она изрядно износилась;
Рàдуйся, – не рàдуйся, ... и спи, – моя скука;
как на исповеди, – почти всю правду она говорит, – моя любовь, – как саламàндра:
– не тонет,
не мёрзнет,
вогне не горит!
Я никогда не считал снежинок с тобою,
я хотел всегда не что, а как и почему, хлопали
мы нейлоновыми дверями, и просто говорили: – быть по сему!
Всегда хотел я выше,
никогда не хотел как во сне,
Я никогда не хочу тише,
Я хочу к Господу в небесе!
2009 – И да и нет, – я наконец – то взвызнул,
– хорошо, перестань, не хочу,
отмогу
отмолчу, –
– А ты остан’ся! –
– расколот я нàдвое,
уборщик я вакзального шафета,
в фальц-стàрте моя эстафета, – высох без воды я,
– сузы кичмен, и
пивня реимен!
Ох, эти 2009 после революции: – слушай ты, – прекрàсное зàрево, –
– открой гадюковые яшмы и вылей яхонтовое вàрево!
– Знаю я, – ты отравлена,
и знаю даже чем, –
– Да, знаю я противотрàвлево, – но оно тебе нèзачем!
...Знàю: – Господь недоволон, – делаю всё, что могу, – я лишь поэзии атмосфера,
– никому больше я неотмогу!
2009... под небом все!
под небом мы, под небом я – под нèбом друз'я коих нет, враги коих весь свет, под небом чèсть заменяют на лесть,
а после лèсть превращают в месть;
Под нèбом клятвы, как лярвы, – они кудрявы и явны, -
– Лодыри-поводыри – зрячие, но горько – спящие.
Под нèбом слепые, – они как немые;
Я вымлечил сèрдце,
вовлёк его в довер'е, дела с розовым каимом и пафосом новогодным и годным, и модным стал, когда достал п'едистал для губ твоих и труб своих
звукам зарёк истину слёзной октавы!
Но, кто-то говорит, что всё что любимо, то быстро выгорает, и возгораясь не горит совсем!
...И когда я просыпаюсь с надчревной ночной бол'ю, я говорю, что говор не сомной, –
– Не нàдо тебя!
– не хочу тебя!
Всё не вмасть, я точно знаю, –
– я скоро спопырнусь, –
– замрёт земля и аукнет от попыха моего и в попыхах накроет меня мягкой, нежной и тёплой материнской ладон’ю,
Зажгёт молекулы печь и заиграет гармонь, про боль и бессмысленность детства, юношества и отрочество моё!
Я безупречное описание ждущего
и
ищущего
и
пищущего про всё это;
Я гениальной поэзии лгун, фанарная мàнтия зàри,
я самый молодой блуд, –
а после пуд,
а после зуд из Кесарии,
а после... Да будь!
– я самый молодой и прàвильный оябун!
– Если это всё прàвда, если под звёздами есть взаимность, если эта боль множется не зря, если есть смысл в судейской прàвде быт'я,
если ниспосланная богом – вытканная в ночь, и та душа, что горит и сочит любов’ю не зря, –
– всё вытерплю я,
над рàдугами вымчу,
и увидят рикшу дàмы из ивового мира;
прощу я всем другам,
выскажусь нèдругам,
выскажусь послугом,
с лугом и в'югом, да юнгам северных морей скажу, что викинг я, –
– и – за это налей! –
– налей мне виски из вишнёвой сиски дèвственницы
викингши, и господь, чуть выпивший, ледоколом – «Ленин» –
душу мою пополам взрèжет и выселит
из айсберга личного за жар
и опасное плàвание, и таяние грязных льдин,
и взрыва духо-мин,
и я отважусь, намажусь волнами таурегов и
крикну один, как ÒДИН, –
– что очень я Господа Иисуса Люблю, заору,
что есть мочи, без порчи, в аисберговой ночи,
с подвещенными кровавыми льдинками на ресницах,
– заору: – прости!!! – Иèшуа-Боже, хоть не стою я
и куска молекулы твоего внимания, –
– Я выучу закон отпирания,
и отопру, иль отомру, –
– Отопру двèри идущие к тебе, – к Господу единственному, цèльному, моему; Господу моих событии, Свидетелю моих отбытии, да гаранту прàвильности моей;
– Я тебя люблю, – и знаю это мало!
– Я за тебя умру, – но мало, очень мàло!
Я за мать твою, за владычицу пресвятую
сделаю розы из
слёз покаяния
и умою следы
Ног Её Божественных, и
хочу я, – грешный и ничтожный,
чтоб Богородица про это знàла, –
– Да, меня б юродивого, как брата бы обнимàла, ...
хоть знаю я, чтобы... когда бы... как бы... мàло, всё человèческое, всё человеч'е, всё человечество, всё население вселенных невèчных и вèчных, вся вèчность, млèчности успешность, вся ношность
вся спèшность, цèльность убого, и мало, очень мало!
– 2009 годов, – я без оков
я сам оковы,
я стальные подковы боевых рысаков,
принять готов я арàву чужих атак, и
просто за так, –
ведь брат во Христе мне распятый Спартак;
...Я выздоровлю от болезни, неудобства,
от боли притворства, ...
...и буду опять я пèрвый нèрвный из мèстных нèрвных ребят, – и пèрвая волчара
стàвшая отцом и мàтер’ю для семерых мàлых и глупых козлят!
...И сново люблю! –
я смерти не боюсь, а значит ничего не страшус,
кроме как Господа;
Не додобыть душу мою спящую, не раздробить
– да никого но осудить,
чтоб совесть дàнную не остудить и не зудить
языком и духом, не ёрзать черодеем
и клацать брюхом,
не слушать чёрта острым слухом, –
– и не хвастаться забавным ухом,
что нацепили для помèхи глупые вèхи личной истории!
...Я стану горбатым от ряжести любвы,
набатым от реквием – откровен'я,
стàну мнением от вымислов
высоких и
сочных, и комнатой для
омовен'я!
...Стàну я Богово инением мàлым,
Его кровушки приятием тàлым; –
– и крикну всем: – стреляете мне
в сèрдце! –
– останусь цèлым!
Снимайте кожу с меня – убедитесь, – я спèлый!
У меня есть лоб, – на нём крест воина,
у меня от тебя в мозгу пробойна!
2009 – я, ты и мы вынесли свой город; мы гладиаторы,
мы новàторы, мы орàторы, – владелцы мы мèстных лепразории, – диета мы лучших санатории, – звуки великих оратории,
гудки и скрипы пневмотории;
2009 Мы не забыли
свой холод
и свой голод
и туши замёрзшие и
вмёрзшие
в квадратуре ночи;
– Умерли наши мàмы, – мы сàмы мàмы
да губы малышей;
– Вскарабкались мы на крыше,
мы Кàрлсоны и Джèксоны океанов, что видни за крышами домов
и нишами нàших протоядных душ;
...Тут горстка звёзд – беспредельщиков, – они друз'я привидении – перебèзчиков;
...У нас кокаиновые ноздры, – у нас сюреалистический нюх, – мы Париж последнего
тàнго шлюх!
Возьми страх ямщика, возьми ты коку зàщеку
и пососи за мемя в доме,
где незачем переодеваться! –
И будет нèкуда деваться, когда заглянет красавица – смерть,
чтобы в ту ночь стобою остаться
и никогда уж не расстаться!
...Но лязгай ногами, – попадешь ты в нèрвы!
– Не спеши – вылетишь ты первой!
– Не бодайся – ты ранишь чело!
– Не перекрикивай то, что вèсело!
– то, что нèцело,
– то, что всèцело,
– то, что немèло,
– ту, что не èло,
не сèло,
не спèло,
не стлèло,
и ту, что не вольна, а лишь
Богом больна, и вольна
кровь свою руками трогать!
Поверь – я живу тобою
я стобою
я соль и не только нарастающая и не тающая,
долго лàющая, одинокая,
слепоокая боль!
– Не отнимайте у меня сказки;
– Я рыцарь, пусть побеждённый,
но на коне – единороге;
Не мигай слишком глàзки, – и порой выглядывай вовне!
– Не запугивай уходом полным –
– поверь, ты ещё и не пришла,
и врятле придёшь, – ты лишь
зашла кофию отпить, и в тепле побыть, ... –
– но... и... после кофе, на гофре, –
– опека моя, –
– и вроде бы нàчала ты со мною жить, –
– и як Пенелопа
несканчаемое шить, –
– и быть, – и быть... –
– Не говори голосом злобным, –
– это
не
правда, –
– замена это ложным!
2009 – ты была всегда моим творен'ем, –
– и я тебя заразил
вышнёвым
варен'ем!
Была ты
не невыражаемой, –
– но тебя я выразил!
Ты моё
стихотворен'е,
творить себя
в тебя я учил!
Впусти меня подруга,
я ржавею,
уходит из меня мечта
и желание стука;
Прости, если кое-что не с тобою, –
– прости, что в чём-то был я неправ!
Прости, что не скинул тебя с себя
– прости, видел я твою боль;
– прости, что всегда тебя прощал,
– прости, что всегда тебя навещал,
а когда от тебя уезжал, –
– тебя я всегда заключал,
и улетать не выпускал;
Прости, что твои глупости крал,
прости, что бесстыдство твоё вращал,
прости, о болях душе сообщал,
прости, что чàхнуть
тебе
мешал;
Зажги восторжённые глазёнки
дура, –
– будь, как Робинзона
глупая
НЮРА, –
– Долгорукий я твой Юра!
...Сухость
твоих трèснутых губ,
– в кровь твою, мокрую
впусти, –
– и звуками-муками из души
твоих
окон,
к окнам моей мечты, –
– грёз-гроз прижми и льсти!
– Прострели мой раковый рàнец,
– сбей с ритма мой рàковый тàнец,
– сотри мой тусклый дèрвиш-рванец,
ты моя Индианка, – я твой Пакистанец!
– Ты моя любосдобная, вишнекрассная,
вкуссно-звонкая,
зорько-сочная, сочно-срочная ода, –
– Я твой безабзаца, шàшни – вàжный,
поэтический держи морда!
– В моих губах виски твоих вышнёвых губ,
в глазах моих –
– кос твоих яхонт столпотворен'е,
– В помыслах слàдких: – со стàном
бёдер
твоих
столкновение!
– В моей душе – блàго твоё, – да – славление,
– В крови инцест стихов моих да рвèн'е,
– В глазницах – нàша Ница и волны твои тихого океана;
– В моей походке – глаз твоих сопровожден'е,
– Во вкусе – сочных ягодиц твоих горен'е!
– Задушен от любви твоего я благовон'я,
– Отпущен за ядом исключен'я,
– Выпущен за сроком заключения,
– В прощении просьба да сомнен'я;
– В ухе моей – имя, да пуля брожен'я,
– В пупке сеппуку зуб'ев обсужден'я
– В вине моей – юродивость и злости прен'я,
– В кошмарах моих – вдруг тàнго да сверхзрен'я,
– В жаре – холод да тьма прикосновен'я;
– В вопроссах да спросах – лохм дèтских нахождении;
– В невинности моей – бёдер хрустальных извращен’я;
– В имени моей – вина твоего неимения,
– В истине – правда от откровен'я,
– В бессонице моей явь волчьих пèнии;
Всё вместе мы, – да – с нас, – да вуповании!
Нас приготовили для высших задании,
Я не гожусь в пустых лобзании, –
– И я не из вàших вèтхих здàнии!
Любовь моя – сюжет из опоздании! –
– Слышешь ты, – моя сука сучарей –
– вèчная люлька
для юных царей,
Слышишь ты, моё единственное кладбище?! –
– Не предлагай мне яду на – яду,
ты лучше кипяточку
для
чаю
налей, –
– и окропи чàем побольше сухарей;
2009 – от Христовой
революции, –
– Так сколько же монета бабушкина
последняя
стоило унции?! –
– Ведь сказал Иисус: – медаки эти
подобны революции!..
...Солнце пèрвые взбучки выдало, –
– моя влюблённость
из гнезда чуть
не выпала!
Ты показалась, как в кине, – и –
лèнты порвались, и фильм
отложили;
2009 революционных шèствии –
– хочу, – но без проишèствии
с волшебством,
Мы не покупаем похоронные свечи, –
– мы
уезжаем
путешествовать,
с Христом!
Хочу я к Стàлкерам
и
чтоб с монологом
Алисы Фрейндлих!
В нàшем океане ловят города,
и чиста городская пàлуба, –
– пàлуба-всезнайка, –
– она, как Бодлера Чайка, – она не
покажет зад!
...Любовь из Сàкса с адресом: –
– Вишнёвый сад;
...Ну, вот... вроде бы сошлись
строчки,
накрыты бочки, похмельное ревю, –
– солёнными огурцамы вскружею меню, –
– не опоздала ты, – пей сешь и закрой же наконец то мою брешь!
– А после: – тебя я вышепчу, вычешу, выглажу, вымою
блудливую
и
пьяную в ржавленные трубы, и
одену в кашмировые шубы!
– 2009ый, – я как будто бы в поезде,
стобою, и рядом нèкого, – скоро
остоновка и нèкому больше мне, – обречённому чàю подать: –
– И шум колёс в бубень с глухарями,
как будто-бы выстрела хотят избежать, –
– Ты вышла
на
минутку, на минуту, –
– но мне,
но мне очень стрàшно,
я рвусь,
распорот я; –
– Во мне ты топчешься,
топчешься, –
– Зайди, зайди же, – поспешай,
поспешай же! –
– Уговори меня
не
пàдать, не падать,
– Я устал тебя, устал, милая, –
– ожидать, устал
Любовь свою тебе предлагать!