Кроме од про парней Колымы, от "народных" стихов я потею, раздражает меня слово "мы", "сам с усам", хоть усы я и брею. Кто-то хочет туда, я - сюда, кто-то хочет харчо, я - конфету. Исключите меня навсегда из толпы, конформисты-поэты! * * * Дымит сентябрь - сгорело лето, а я в плену красивых слов, как будто песенка не спета про ту давнишнюю любовь. Да и кому теперь понятно, за исключением ежа, зачем бегу к весне обратно, сухими листьями шурша? * * * Врачебный подвиг, клятва, долг - слащавость, пошлая от века. А просто взял, да и помог, как земляку, как человеку. Ах этот гуманизма глас, он клюква кислая болота, быть может, врач кого-то спас, а тот потом убил кого-то. * * * Как сын толпы, я часто торопился: служить народу, совершать добро, но в дурака-Ивана превратился, держу в руках Жар-птицево перо. Слегка под горку жизнь моя катилась: ленился часто, совершал грехи, зато перо нежданно пригодилось - как допинг на красивые стихи. * * * Река в деревне. Солнцу гуманисту не только люб какой-нибудь курорт, оно со мной под птичьи пересвисты на золотом животике плывет. Забыты все житейские напасти и синим морем кажется река. А солнышко - недостижимым счастьем, уж близко, а не схватишь за бока. * * * По жизни уже я немало прошастал, бывало, преграды проламывал лбом, и стало в глазах моих все уменьшаться: и вера в друзей, и в понятье "любовь". Напрасно я лез на высокие кручи: " Там нет ничего, альпинисты мечты". А впрочем, садиться на камень горючий не надо. Надейтесь, пока молоды! * * * Коротки погожие денечки, как тропинка юной красоты, у природы все, как надо: почки, листья, цвет и спелые плоды. Солнце колобочком закатилось, неразлучны в мире свет и мгла, будто в гости женщина явилась, лаской обогрела и ушла. * * * Какая славная картина: она и он, зеленый луг, и неба синяя равнина, и улыбающийся круг. Им ветерок навеет песни, растреплет локоны и чуб. Спросил меня седой ровесник: -Ты что, завидуешь? Молчу. * * * Пластинка крутит обороты, как шар земной вокруг оси, и, перепрыгнув через годы, былое время голосит. Про жизнь,немножечко босую, зато с красой душевных гамм. По волнам музыки плыву я обратно к дальним берегам. * * * "Вечерний звон, вечерний звон, как много дум наводит он" (из старой песни)
Жаль, отзвенел "Вечерний звон" - продали старый патефон. Знай, если жив, былой "певец", теперь я тоже не юнец.
Стальные нервы у внучат - в колонках олухи вопят.
А думы, если по балде, увы, наводятся не те.
|