Стекала ночь июньским ливнем с неба.
Со стёкол мрак смывал и быль, и небыль,
До света, до прозрачности, до слёз.
Придуманное стало очевидным –
Так прилипают к подбородкам бритвы
И ранят поцелуями взасос.
Рассвет, зевая, сбросил одеяло,
Бессонница виски беспало сжала.
Осталось выпить день за три глотка
И снова, погружаясь в ожиданье,
Листать альбом своих воспоминаний,
Вздыхая после каждого листка.
Опять струилась ночь в земные бездны.
Известно только то, что неизвестный
С её мобилы буркнул: «Не звони».
И ты, любовь меняя на три буквы,
Для светлых чувств стал мраком беспробудным
В капкане романтической брони.
... Взрываясь, время по пятам бежало,
Вон из подъезда, пёхом до вокзала,
По шпалам, вдоль перрона, на такси,
Ударом в дверь, вторым – двойным по пузу,
Влетая, словно шар, в квартиру-лузу,
И тормознулось рядом с ней: «Прости».
Стекала ночь. Зло в турке ворковало.
Добро шипело – жареное сало,
И брызгало коварно на ладонь.
Кто прав/не прав – кому какое дело?
Рассвет к стеклу прижался ликом белым
И от стыда зарделся, как огонь.