ΙΙΙ
ИЗ УТЕРЯННОГО АЛЬБОМА
1956
ГРАЧ
Сентиментальное
В тихом сумраке лесном
В небо ель вздымается,
А внизу под сгнившим пнём
Мёртвый грач валяется.
На вершине грач другой
Каркал долго, страстно:
Звал он друга за собой —
Только звал напрасно.
Вечерело... Мне заря
Кровью показалася
Я ж мальчишкой разорял
Гнёзда ради шалости!
ЭТЮД–КАРТИНА
1
Холодное солнце взошло
И, улыбаясь с небес,
Спокойно глядит на село,
На спящий под инеем лес.
Наполнились светом дали,
Алмазно снега засверкали.
Любуется Солнце полями,
Где зайца следы петляли.
2
Ночью волк к деревне подходил:
Двух собак он в поле заманил...
Как нахмурит Солнце брови,
Увидавши капли крови,
И метель, не медля, шлёт
Замести преступный след!
БАЛЛАДА
на тему Карамзина
Ветер осенний колюч…
Предчувствия Лиза полна.
В чёрные складки туч
Голову прячет Луна.
Мать при лучине прядёт,
Задрёмывая давно…
«Неужели Эраст не придёт?» —
Смотрит Лиза в окно.
«Куда же ты, дочка, пойдёшь?..
Похоже, ведь, будет дождь…
Нет, не придёт твой Эраст —
Заявится завтра, бог даст».
Вот Лиза пришла на пруд:
«Где ж ты, Эраст,
сокол мой?»
Берег высок и крут:
«Я здесь!» − позвал водяной.
И прыгнула в воду она,
И скрылась в воде ледяной,
И спряталась в туче Луна…
Не видно звезды ни одной!
ОБМАНУТЫМ ДЕВУШКАМ
Зря, красавицы, не плачьте!..
Слёзы горькие скорее спрячьте!
В мире пошлого и низкого
Мужа выбрать просто не из кого.
Для начала станьте девами
Чистыми и благородными.
Не ходите впредь путями левыми,
С дикими не знайтесь ордами.
Не роняйте своего достоинства,
Не гонитесь за мечтой греховною:
Вас обманывают безсовестно
Лестью хитрой пустословною.
Ничего, что вы не идеальные —
Рано честь свою утратили:
Вы ведь не рабыни сексуальные,
Вы ведь будущие матери!
НОЧЬ В МОСКВЕ
Спит Москва...
Лишь изредка «Победа» одинокая
Прошуршит
По мостовой.
Иль, со свиданья возвращаясь,
Мелькнут на тротуаре
Он или Она.
И гулко в тишине шаги их раздаются...
Иль потревожит сон пронзительный свисток
От Белорусского вокзала...
И всё замрёт.
И бархатная разольётся тишина!
И вдруг услышишь томный поцелуй —
Ночную розу,
Цветущую во мраке
Каменных подъездов!
ЗАРИСОВКА
Город жарой измучен.
Улицы — душная баня!
Из брюха распоротой тучи
Посыпался дождь, барабаня.
Пронёсся ливень, как партия блиц...
Улицы — реки, авто — корабли.
И вместо жарой утомлённых лиц
Улыбки счастливые расцвели!
ЭПИГРАММА
Хотя ему пробило сорок лет,
Он носит кличку — молодой поэт!
Шагая в ногу с «Партией родной»,
Стал, как ЦК, бумажною душой.
Он в авангарде, он передовой.
Когда сумеет угодить Советам,
Номенклатурным станет он поэтом.
НА Н.С. ХРЩВА
На небе Луна
Света полна,
А в Кремле хрущёвская лысина —
Природою так замыслено!
А что за Луною? — кромешная тьма.
За лысиной что? — два-три фунта дерьма.
В НЕВОЛЕ
Карандашный рисунок решётки
На полотне затемнённого неба.
Утешение — грубые шутки
Вместо зрелищ и хлеба.
От вонючей тошнит нас похлёбки,
Ни душою, ни телом согреться.
Луч пробивается в камеру робкий,
Звякнул ключ — никуда нам не деться!
К ПОРТРЕТУ МОЛОДОГО УЧЁНОГО
Наша Земля для его интеллекта
Так же мала, как соколу клетка.
ИЗ УТЕРЯННОЙ ПОЭМЫ
«ОНЕГИН И ПУШКИН»
Онегин:
Тебя я, Свет, узнал,
Но не священный трепет
Перед тобою испытал:
Не этот детский лепет
Тебе в хвалу я рассыпал!
Посредственности идеал,
Ты душу у меня отнял,
Но ничего взамен не дал!
Н.С. СТЕПАНОВУ
Мне повезло, пожалуй, малость.
Тебе же до конца немилость
Судьбы: занятия муштрой,
Устав да каждодневный строй.
Как тесен этот мир огромный!
Как мало нам дано в нём жить!
Сейчас бы — в уголок укромный,
И мы смогли б вознаградить
Себя за долгую разлуку
Живой беседой обо всём…
Давай, в пивную, друг, зайдём!
Я изливал бы жизни скуку,
Разочарованность; потом
Критиковал бы я поэтов
Последних тридцати годов...
Да, высмеять всегда готов
Я беспощадно шайку эту!
В ней все, как по команде, пишут
Всегда о «Партии родной»,
А тех, кто за станком, кто пашет,
Они обходят стороной.
Кричат, что Партия ведёт
К счастливой жизни наш народ.
О, мудрецы, какую «новость»
Жужжат нам каждою строкой!
Но я ещё имею совесть —
Так не растрачу голос свой.
Я буду говорить открыто.
Я лицемерить не хочу.
Пусть мне за то придётся круто,
Не струшу я, не промолчу!
***
Курили нервно…, окурки бросали,
Слова становились всё горячей…
Там были мужчины покрепче стали,
И демагоги — фонтаны речей.
Ораторы ушлые призывали
Слабых духом подняться с колен,
А сильные только от скуки зевали,
Одного опасаясь, — измен!
Отправиться срочно в туманные дали
Заставляли насильно почти
И, захлёбываясь, болтали
О трудном, но славном пути.
Но тут из немногих, кто кован из стали,
Не побоявшись, громко сказал:
«От пустословия мы устали!..»
Председатель с испуга привстал.
Смельчак же закончил, не двигаясь с места:
«Так что же, нас гоните на Целину?!
Не боги и вы! — спихнут вас с насеста
И переселят на Колыму!»
В глазах председателя паники признак —
Никак не поправит своих очес.
Но тот, кто правду сказал, как призрак,
У всех на виду вдруг исчез.
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ
О как их речи были горячи!
Бывало, раскричатся, как грачи
Иль заведут сорочью трескотню,
Или затеют мелкую грызню.
Поскольку споры страстные ценю,
Я слушал — и не раз! — их болтовню.
Им нравилась пустая слов игра.
О, как они любили говорить! —
Засиживались часто до утра,
Ни пить не прекращая, ни курить…
Подвешены их были языки —
Им даже кличку дали: «знатоки!»
Неугомонные говоруны:
Ораторы… Ну, чем не цвет страны?
Я знал: их сила — кровное родство.
На языке их было мастерство:
Свой аппарат развили речевой,
Но делать не умели ничего.
***
О чём они громко судачат?
Пустые слова — их труды!
Пусть хнычут они и плачут —
Их слёзы дешевле воды.
Им любо одно — синекура!
Работа ж — страшнее врага.
Своя любимая шкура
Им больше всего дорога.
Придёт ли правитель великий,
Кто этот горластый народ
Отправит в край самый дикий,
От кремлёвских подальше ворот?!
***
Поддавшись смутной тревожной тоске,
Я чёрной тучей брожу по Москве…
Когда-то здесь головы сёк монгол,
Теперь здесь театры, дворцы… и футбол.
Когда-то здесь, славой пустой опьянён,
Глазел на храмы Наполеон…
Теперь здесь улиц широких простор,
Высотные сталинки выше гор.
Когда-то Ульянов губил здесь людей,
Знал слово одно лишь Дзержинский — расстрел!
Теперь здесь уселся Хрущёв-лиходей —
Москву доконать у него план созрел.
О, харя Свиная! Он злобен, как пёс,
«Зарядье, − сказал он, − пойдёт всё на снос,
Проспект проложу через старый Арбат,
Не пощажу и кремлёвских палат!»
***
Нет, ни один не скажет нам Сократ,
Где жизни смысл неведомый сокрыт,
И ни один не объяснит Платон
Природы созидающей закон!..
Раз в жизни Истине в лицо смотреть
Нам позволяет в миг последний Смерть!
ПРЕДСКАЗАТЕЛЬНИЦА
«Что там жрица, скажи, изрекла?» —
«Мутные воды несёт река…
Несёт она воды издалека,
Тяжёлые серые облака
Проплывают свинцово над нею,
А рыбы сонно лежат на дне её…
А воды несёт река далеко:
На юг, где солёное море.
А живётся реке нелегко:
С человеком давно она в ссоре.
Гомо сапиенс этот зловредный
Губит реку немилосердно,
Паразит и хищник жестокий,
Гонит в реку вонючие стоки.
Благородных давно в реке рыб нет —
Река ваша скоро погибнет!
А с нею исчезнут Адамы,
Михаилы, Иваны, Абрамы…
Исчезнут развратные Евы —
Ни одной не останется девы!..» —
«Скажи, чтоб карга замолчала!
Пусть проспится ведьма сначала!!»
***
Нет, я ни у кого не попрошу пощады,
Не упаду ни перед кем я на колени!..
Я защищён со всех сторон во внешнем мире:
От клеветы врагов и от измены подлой
Друзей, забывших клятву верности святую…,
Ни хулиган и ни громила мне не страшен.
Совсем другого я боюсь я: меня пугает
Подобно смерчам взрывы чувств…, любовь к пастушкам,
Характер пылкий и, конечно, благородство,
Толкающее на борьбу за справедливость…
Вот я чего по-настоящему боюсь!
Как победить мне самого себя? — Не знаю.
НОЧЬЮ В ГЛУХОЙ ДЕРЕВНЕ
Ночь тиха…, в душе тоска и нега!
А кругом и темь, и пустота!
Подо мной — скрипучая телега,
А над головой — горит звезда!
Ночь, как сказка, как немой рассказ;
Эту ночь я знаю наизусть.
Конь бредёт — заезженный Пегас;
Ночь темна — в душе тоска и грусть.
Сердце бьётся радостно и жарко,
Как звезде любимой помолюсь:
Льётся свет её победный ярко,
С ней я тёмной ночи не боюсь!
Говорю я, в небо взгляд бросая:
«Далеко и долго мне идти,
И звезда моя, не угасая,
Будет мне всегда светить в пути!»
АВТОПОРТРЕТ (№ 2)
Почувствуешь себя разбитым,
Любимой девушке не рад,
И ходишь демоном небритым,
Тоской туманя светлый взгляд.
Томишься непонятной болью,
Лелеешь ненависть с любовью,
Ругаешься, а не поёшь,
И к чёрту всех с досады шлёшь!
И сам себе — как принужденье!
Но, хоть и трудно, каждый раз
Проходят горькие сомненья,
И снова твёрд я, как алмаз;
И снова песни льются звонко,
И жизнь опять полна чудес!
Целую с нежностью девчонку,
Как многих целовал я здесь!
|
