В огромном дворце начинается бал,- Небесный ночной маскарад. Алмаз, изумруд, хризолит и опал,- Планеты в миллиарды карат
Кружатся под звуки оркестра вокруг Блестящего Солнца. И вот Пред грозным владыкой склоняется вдруг Галантный придворный- гавот.
И Солнце встает, покидает свой трон И вместе с изящной Луной Танцует беспечно. Ах, звёздный бонтон И счастья мотив неземной!
А там, за дворцом, начинается брод, И высится грозно скала. В ней келья монаха - невидимый грот- Темна, неприступна, мала.
В ней мрачный Сатурн постигает закон, Что правит движеньем планет. Здесь нет ни постов, ни молитв, ни икон, Ни слез, ни веселья здесь нет.
Доволен он строгою жизнью такой,- Трудами заполнен досуг. Но что же смущает надменный покой? То бала доносится звук.
Внезапно картины танцующих пар Пред взором его предстают. И кажется тяжким познания дар, И келья - не дом, а приют.
Зачем эта жизнь, если нет в ней любви? Зачем он опять одинок? Ужель никогда не совьют соловьи Над ним свой поющий венок?
Ужель никогда не расскажет вино О дрожи сомкнувшихся тел? О, боги! Доколе ему суждено Влачить сей убогий удел?
И тёмной мучительной страстью томим, Идет ко дворцу, торопясь, Сатурн по болоту. И вьется над ним Метели унылая вязь.
Всё ближе подходит к обители тех, Кого презирал до сих пор. Всё громче веселье, музыка, смех… Всё строже измученный взор.
К монашеской келье дорога длинна… Покуда свеча не сгорит, Всё будет надменно стоять у окна Сатурн,- как застывший гранит.
|