Пикник
Игорь Ковальчук

"463-464"
Влупился прям в асфальт - орех. Ворона каркнув свысока,
спустилась камнем на "успех", чтоб заявить свои права.
От перепуга старый кот - рванул когтями по стволу,
"Полкан" довольный - стережёт, пока тот "Гарфилд" на суку.
При дереве устроив пост: - Утратит жадность к колбасе
и опускать приучит хвост. Здороваться теперь как все -
соседи жизни по двору, с почтением сказав: - "Месье!",
поклон отвесят в конуру и снимут шляпу-канотье.
Такой вот дачный натюрморт - развеять признаки тоски.
Весна маёвками зовёт к природе - жарить шашлыки.
Организовывать поход, автопробегом на моря.
У Лукоморья зацветёт вся степь - тюльпанами горя.
Мешок угля, мангал, Клико, собрав нехитрый инвентарь,
народец зА город - легко и "пёстрой лентой" едет вдаль.

"465-466"
Под "навигатор" лёг маршрут, глотают шины пыль дорог,
а "табуны" спокойно пьют, что в бензобак заправит "бог".
Меняет слайды километр, а ситуацию - обзор
и плавно стрелкой "спидо" метр, рисует сотнею узор.
Асфальт расцветкою змеи, под язвы ям украсит путь,
достоинства у колеи, воспел Высоцкий - не уснуть.
Торговый "бизнес" - весь кювет в конец убитого села.
Ведро картошки, табурет - в стеклянных банках молока.
С надеждой - может купит кто, чтоб в город сумки не тащить
да и добраться нелегко, и бросить смысла нет, и жить.
Теперь не слышен детский смех, "работы" нет уже давно
И гарантирован успех, для Спилберга - снимать кино
Ещё не выжженная степь ласкает изумрудно взор.
С ночёвкой к морю, чтоб успеть и показать душе простор..

"467-468"
Грунтовка пыльною шлеёй разрежет полотно сукна,
расшив китайскою швеёй, как гладью шёлка. Из окна -
поляны в красно-жёлтый цвет и голубые "петушки",
чтоб созерцать такой букет, не жалко раструсить "мешки".
Внизу - прозрачная вода, где ещё сонный пиленгас,
в камнях пасётся, как стада, с колхозных ферм - тогда... Сейчас -
нетронут девственный пейзаж, встречают суслики торчком
и в завершение вираж. Совсем не плохо, с коньячком
на первый солнечный стриптиз, а что "граница, под замком" -
напомнят: - "Паспорт?" - В плавках, "плиз". Как раз запахло шашлыком...
Природа - импульсы любви всё время посылает в мозг
и Афродита - визави, пленяет лепестками роз.
Оголенность красивых форм добавит роскоши в сюжет,
сменив приличия из норм, желаньем встречи тет-а-тет.

"469-470"
Сгущался воздух, над водой садился медленно закат.
Вновь размещались на покой, меняя суточный расклад.
За горизонт скатился диск - тащился вечер к фонарям,
где злобно-комариный писк, решив отпраздновать байрам,
кружился тучей и гудел, пикировал как "мессершмидт",
хоть рядом костерок горел, в треноге - котелок кипит.
Выходит сонная Луна - кидает на поверхность блик,
а в берег ласково волна несёт тираж, как нервный тик.
Казалось бы, что ночью спят, а стены стерегут покой,
но звёзды Так к себе манят, когда висят над головой.
Отправишь мысленный привет, бродягам из других миров
и в кольца дым от сигарет, под мириады тех костров -
парсеками летят мечты, но часто видим мы, лишь свет,
давно утраченной судьбы - звезды, которой больше нет.

"471-472"
Природой созданный альков к слиянию горячих тел
и губы в шёпот нежных слов добавят чувственный предел,
желаниям построив плот, пуститься в океан любви,
настроив нам "автопилот", включить влечения свои.
Сознанье музыки волной уносит в бездну глубины.
В объятья ночи с головой под отблески седой Луны
качался "плот" на берегу и ласково шептал прибой,
о том, как "я тебя люблю" и наслаждаясь красотой,
обнявши стройный силуэт, под океаном дальних звёзд
и непременный компонент - счастливых глаз апофеоз,
где запах моря и степей - пьянит наркозом без вина,
а скалы - троном королей и золото-песка казна,
влекут эпохою времён: от Митридатовых галер,
орёл и Римский легион, к Турецкой Кафе из гетер...

"473-474"
Афинских жриц, богинь любви до Сулеймана Роксолан
и стоны страсти - се ля ви, а я всю ночь был этим пьян.
Так погружаясь в темноту - утех таинственных пещер,
к булавке - бабочкой прильнув, губами молвила: - "Мон шер".
Касались локоны лица, под пальцами скользят соски,
а серебристая пыльца у влажных губ и ног тиски -
сжимают, шпорами звеня, меняя темп и глубину -
проникновение огня создаст желанную волну -
оргазма хлынет фейерверк, приняв Троянского коня,
а в утренних надеждах - клерк, чтоб в паспорт штамп - жена твоя...
Мечты, желания, слова - необходимый атрибут
и кругом плыла голова, но тайный план: кинжал и Брут -
рождается уже потом, когда кончается любовь,
и лишь Гоморра, да Содом, по кругу повторяясь вновь.

"475-476"
Печальным блюзом Гари Мур - акустикой взорвёт фугас,
потоком сольных партитур - неповторимый ренесанс.
Восток - рассветный бросит луч и начинается восход,
вновь осязаемо-колюч стал подбородок и поход,
встречается сияньем дня, а "шик" - щетину приберёт,
под звук проворного "коня", что под "седлом" копытом бьёт.
Прощально "дворники" - стекло, смахнув росу, всухую трут
и покатилось колесо, продолжить начатый маршрут.
Мелькают ночи, города, несутся дни, как плеск воды,
а километры, что года, где на обочинах - следы
ушедших жизней, катастроф и придорожные кресты -
плеядой траурных венков над пилигримами судьбы.
На жертвенный алтарь дорог - прогресс откроет шире дверь,
где каждый день играет Бог, статистикой людских потерь...