«241» (венок 7) Одинокий листок задержался в ветвях. Он никак не спешит падать вниз с высоты. Снова серое небо хандрой и в слезах. Округляют бока на зимовку коты. Раскисают просёлки в коржи пирога, что готовила в детстве, на праздники мать. В тучах месяц зажёгся. Вниз свесив рога, а в приметах: то к сырости, будет опять. Запах мокрой листвы и грибов под ногой, будто россыпью выводок серых мышат. Гуси-лебеди в клин, высоко и с тоской покидают гнездовья, да к югу спешат. Осень сыплет дождями, а ветер листвой. Оголённые ветви и сад мой пустой.
«242» Оголённые ветви и сад мой пустой. Карпы-кои расцверкой порадуют глаз. Сколько выпадет снега тут этой зимой и устроит ли сакура новый показ. Жёлтый лист прилетев, сел на воду в пруду. Чёрный ворон о ветку почистил свой клюв. Заблестело лучом, вдруг упав на слюду, заходящее солнце. Почти, что уснув кукарекнул петух и присел на насест. Церемония с чаем ещё предстоит. А две гейши сегодня сыграют невест. Кимоно и катана мой справа лежит... Обнажённое тело - изысканный вид. Охлаждённый сакэ, так приятно пьянит.
«243» Охлаждённый сакэ, так приятно пьянит. Пахнет рисом циновка, а лёгкий массаж расслабляет сознанье и тело спешит насладиться любовью. Восточный пейзаж: Сад камней и бонсай, медитации круг, завершает полёт, очищаясь душа. Прикасанье грудей, голых тел двух подруг, что играя губами, совсем не спеша, приближая к оргазму уводят в мир грёз. Ощущая их ласки, а пальцами плоть, лепестки влажно-нежных и чувственных роз... Мы одни, отрываем от счастья ломоть. Из глубин поднимаясь подходит волна и накрыв с головой, увлекает в мир сна.
«244» И накрыв с головой, увлекает в мир сна, разливается негой истома в телах. В Марианскую впадину канув до дна. Катапультой обратно, полёт в небесах. Опускаясь на землю и хочется вновь. Непонятное чувство внизу живота: загорается страсть и проснулась любовь. и теперь уже эта с тобою, а та, рядом пьёт нежно мёд с шёлка бархатных губ. И уходит сознанье астрально в гипноз: тут вода и огонь и глас медный у труб, где зимою жара, ну а летом - мороз. Ощущается телом влеченье души. Впечатленья свои осознать не спеши.
«245» Впечатленья свои осознать не спеши. Ощущенья бурлят, что смола в казане. Отпуская все чувства в полёты души для сплетения тел узелком макраме... И опять дикий всадник седлает коня, продолжая аллюр у любовной игры. Водопад наслажлений ручьями звеня, что эффект домино переносит в миры нереальных сюжетов и сказочных форм. И по кругу оргазм настигает тебя. Эйфория в желаньях, в сознании шторм. Рында бронзой, как в качке звенит с корабля. Просыпаешься, думаешь: жив или там? И два тела так мило лежат по бокам.
«246» И два тела так мило лежат по бокам. Пересохли лишь губы желанием пить. Феи тоже проснулись, в бокалы сто грамм, по глотку и своими губами поить. Как меняется (лучше став) вкус у вина. Нежно влага вливается в рот изо рта. Распивается так вся бутылка до дна. И стрелой смотрят в небо все краны в портах. Так изысканно тело у женщины днём, доверяя партнёру, желая любить. И конечно понравилась встреча втроём... А вот как ещё можно с близняшками быть? Церемония с чаем продлилась два дня. И я думаю тут вы поймёте меня.
«247» И я думаю тут вы поймёте меня. Вновь прощанье с «мадам Бовари-Баттерфляй» очарован навечно я ими двумя, но другой там обычай и мой самурай, по стопам Одиссея-Ясона к воде держит путь, чтоб в Тавриде напиться вина. С Амазонкой роскошной проснуться в шале, слышать шорох прибоя с утра до темна. Солнце, звёзды. КомпАс и надёжный сектант, проведут верный курс моему кораблю. А про «звёзды, что над головой», сказал Кант. Удивляюсь как он и безмерно люблю. Бесконечное море, седой океан, где пройдёт лишь фрегат, так держать, капитан!
«248»* Где пройдёт лишь фрегат, так держать, капитан! А ему-то от рода пятнадцать годов. И корабль не простой шторм трепал - ураган. Для Союза типично, в романе таков. Сколько было разбитых надежд-кораблей на просторах судьбы, где шумит океан. Дивальвация старых советских рублей и правительство пляшет нам танец «кан-кан». Белой чайкой мечта отвернула к звезде, напоследок поставив на китель пятно. А кильватерный след растворится в воде и удача из рук просто камнем на дно. Распродав все суда, уничтожив весь флот, ничего не построив, что дальше нас ждёт?
«249»* Ничего не построив, что дальше нас ждёт? Оголёные почвы на склонах Карпат. Порубив, распродав, пропивает народ, что росло двести лет там до их топора. Детворе по картинкам показ осетра, отловили в Азове, извёлся давно. Двадцать лет «новой» власти, кругом срамота и французы на корне скупают вино. Возле моря живя, ты к нему не пройдёшь. Обнесли всё забором, приватный вдруг пляж. И уже понимаешь, что ты не живешь, а от прав и свободы, всего - камуфляж. Через двадцать, в Союзе был тридцать седьмой. Что-то цифра знакома, а будет какой?
«250»* Что-то цифра знакома, а будет какой? На дворе двадцать первый-то век уж давно. Это он за границей республик такой. Телевизор покажет об этом кино. Медицина в стране - Гиппократа времён, а лечится в Израиль летит депутат. Конституция пишет бесплатно живём, только это для тех, кто имеет мандат. Даже право на труд себе нужно купить. А леченье, тем паче на взятках давно. Нет работы, а им лишь налоги платить. В общем жизнь у народа тут в рифму оно. Обещаньем, задаром купив лекторат, здесь жируя живёт президент-депутат.
«251»* Здесь жируя живёт президент-депутат, лишь из Крыма «бабло» откачать, да Форос. Бриллиант этот весом от тысяч карат не украсил корону - зарыт был в навоз. В откупную кому вы продали народ? Пьяный Боря решать-то и прав не имел. Из троих - Белоруса народец живёт. Остальные сосульку сосут не у дел. Вот теперь нам до пенсии возраст поднять, а иначе валютой кредит не дадут. Им ведь нечего будет себе отлистать. Экономия явна - не все доживут. Так бессовестно врут только в этой стране. Видно истина, правда, лишь только в вине.
«252» Видно истина, правда, лишь только в вине, что искрится в бокале играя лучом. Сколько было эмоций и страсти в огне охвативших желаний и так горячо становилось от сказки любовной игры. Провалившись в объятия ночи вдвоём и ласкали нас ворсом персидским ковры. В этом танце безумства с огнём и мечом. Закаляли булатом - нагрев, остудив. Добиваясь плетенья рисунка в душе. И такой получился хай-тек креатив. Канделябры с камином исполнят туше. Вальс любви был окончен. Звучит менуэт. Хлопнув дверцей такси, ты умчалась в рассвет...
«253» Хлопнув дверцей такси, ты умчалась в рассвет. Лишь шептала шипя душем имя вода. Кофе в кружке с открытой коробкой конфет, тонкий запах духов, не оставят следа. Телефонной мобилки обычный ряд цифр. И камин опустел, умер танец огня. Может выкроить время и съездить на Кипр. Помечтать-то, хотя...туда ходу- три дня. Потянулся рукой, с полки одеколон... Вот и повод для следущей встречи с тобой, дама в ванной забыла и цепь и кулон. А то, я уже начал скучать, Боже мой. Тут звонит мой мобильный: « Привет, дорогой! Очень мило, спасибо...встречаюсь с тобой...»
«254» Очень мило, спасибо...встречаюсь с тобой.. Да, я знаю, читателем быть не легко. Тут наверно окончу и дальше герой отправляется спать, «завтра» - не далеко. Ночь, и стрелки толкают нам время вперёд. В ожидании кажется, будто стоит. И какой там мелькнёт у судьбы поворот, знать не может никто, только сердце стучит. Предвещая экзотику встречи с тобой. И какой в этот раз на тебе будет вид. С обнажением тела любовной игрой, столько бурных фантазий сознанье хранит. Что там будет с погодой, прогноз в новостях. Одинокий листок, задержался в ветвях. ***
|