АРХИП

Вскричал Архип: «Куда ты прёшь?!
Сдержи коней!»
Из-под полы рванул свой нож
И – прыг с саней.
А я ему: «Ты не дури,
Ядрёна мать,
Ведь двое нас, а их, смотри –
Стоит аж пять!

Уж лучше их конями прочь
В сугроб сметём!
И нам подмогой будет ночь,
Глядишь – уйдём!
Негоже так, в расцвете лет,
Лезть на рожон!»
«Не бойся, Фрол!» - лишь мне в ответ
С улыбкой он.

Под мат, слетевший с стылых губ,
Коням рву бег,
Бросаю шапку и тулуп
На белый снег,
Спешу к нему, коль вышло так
И так стряслось,
Готовый с силою в кулак
Вложить всю злость.

К чему вести какой-то счёт
Средь кутерьмы –
Ещё посмотрим, чья возьмёт –
Они иль мы.
Нам в передрягах не таких
Пришлось бывать –
Числом поболее, чем их,
Вдвоём бивать.

Но только встали в полукруг
Пять подлецов,
Как издали донёсся вдруг
Звон бубенцов.
Да кто же это в поздний час
Сюда летит?
«Смотри-ка, Фрол, да это ж Влас,
А рядом Тит!

Расклад честнее уж теперь –
Пять к четырём –
И с ними мы, уж мне поверь,
Не пропадём!»
А я, гоня из сердца дрожь
Сквозь потроха:
«Убрал бы лучше свой ты нож
Подальше от греха!»

И мы сошлись, как две стены,
Шутя с судьбой,
Ни в чём не ведая вины,
В кулачный бой.
И лишь потом, когда в крови
Легли все в снег,
Зажавши рану на брови,
Спросил я тех:

«А ну, скажите мне, братки,
Но не солгав,
За что полезли «на грудки»,
Кто в чём не прав?
Ещё не было до сих пор
Меж нами так,
Что не решив по миру спор
Да на кулак».

Один из них сказал в ответ,
Смахнувши кровь:
«А по делам здесь спору нет –
Всё за любовь.
Сегодня месяц и два дня
Пошли на круг,
Увёл как Марью от меня
Архип – твой друг.

Я б мог понять, будь то всерьёз
Иль с ним впервой,
Но бросил же, гад, её средь слез,
Уйдя к другой.
Ты перед ним мне вот ответь
На прямоту –
Неужто должен был стерпеть
Обиду ту?»

Пока сидел я дурачком,
Поднялся Влас,
За грудь Архипа и молчком
Впечатал в глаз.
Тот было в драку, осердясь,
«За что?» - вопит.
«А ты не понял? Ах ты, мразь!» -
Ему уж Тит.

Но оборвал я карусель,
Со снега встав,
«А ну, поехали отсель! –
Своим сказав, -
Негоже воду здесь толочь,
Решать вопрос –
Давно уже упала ночь
И жмёт мороз…»

Мы молча гнали в поздний час
Под мерный скрип –
В одних санях: я, Тит, Влас,
В других – Архип,
Когда же въехали в село,
Коней сдержав,
Сказал Архипу я не зло,
Взяв за рукав:

«Пойми, Архип, что так нельзя
Играть без правил.
Ведь как никак, мы – всё ж друзья,
А ты подставил.
И в драке был ты хоть как зверь,
Но что в том ныне,
Коль нет доверия теперь
К тебе в помине.

Про Марью ж так тебе скажу –
Зазря обидел.
Ты ж был ей радостью в судьбе –
Я это видел.
Она ж светилась, когда шла
С тобою рядом,
В себя вбирала, как могла,
Нежнейшим взглядом.

Еще скажу, что в забытьё
Те дни не сгинут
И с грустью вспомнишь ты её
Как годы минут,
Но вместо ней испьёшь ты яд,
Страдая с жажды –
В одну ведь реку, говорят,
Не входят дважды…»

Под вечер следующего дня –
Сидел я с дочкой –
Пришла записка до меня
С одной лишь строчкой.
И помню я, хоть стар уж стал,
Слова, как святцы –
Архип в записке той писал:
«Простите, братцы…»

С тех пор не слышал я о нём,
Он сгинул словно,
Уехав из села куда-то днём,
В двенадцать ровно.
Да говорить что обо мне –
О мелкой сошке,
Когда не ведомо родне
О том ни крошки…