1
Вы бессонницей своей удивлены.
И сознание качается, как цапля,
над трясиною столичной тишины,
где окошки полуночников. И каплет

недовыжатое грузное белье.
И звенит беззвучно темное пространство.
За окошками кто чай, кто водку пьет.
От бессонницы у всех свое лекарство.

Много вас, и много их, и много нас.
А бессонница одна – ей не угнаться
за прозрачным бредом полусонных фраз
и за нервными движениями пальцев.

Цаплей лунною над городом ночным
наше общее качается сознанье.
То ли тучки, то ли дрёма, то ли дым,
то ли просто переливчатые ткани.

А в трясине пробегают огоньки…
Вот забулькал телевизор у кого-то.
И стоим – и мы, и вы, как дураки.
Спать охота, спать охота, спать охота.

2
Только ляжешь ты и снова кутерьма –
разговор с самим собою, как быстрее
через воды полутрезвого ума
переправиться на призрачной идее.

Поднимаешься – четвёртый час идёт.
Ты вращаешь ручку радио ночного.
Из буфета достаёшь прозрачный мёд
и любуешься прозрачностью медовой.

Пьёшь с водою и выходишь на балкон.
Смотришь вдаль и видишь всполохи неона.
Где-то прячется невыловленный сон
в звёздных водах тёмно-синего затона.

И галактики вокруг тебя лежат.
Всё смещается – планеты и заботы.
А бессонница цветёт, как пышный сад.
Спать охота, спать охота, спать охота.