Электричка переполнена. Кто спал, кто читал, а некоторые стояли в проходе. Дверь распахнулась - в вагон зашел человек с гитарой. Лицо у него обросло недельной седой щетиной. Он заиграл на струнах и запел под стук колес. Песня звучала негромко; тенор, казалось, только усилил дремоту. Гитарист не повысил голоса, не стремился перекрыть грохот поезда. Слова и аккорды, дополняя, поддерживая друг друга, сами преодолели металлический лязг. Это, верно, был мастер своего дела. Те, что спали сидя, - заворочались и проснулись.
Песня звучала грустно, но без надрыва: в ней таилась ядреная свежесть надежды на счастье. В вагон, где половина читавших смотрела вовсе не в книгу или газету на коленях, а на дисплеи ноутбуков и мобильников, песня прилетела воскресшей ласточкой из старины, которой управляла почти немецкая кровь Великия, Малыя и Белыя Руси. Самодержавная ширь старой мелодии оторвала пассажиров от ноутбуков, мобильников, книг и газет, прогнала сон, навеянный ритмом колес. Не зря говорят: какова песня - такова и эпоха!
Дмитрий ГАВРИЛЕНКО