ПЕСНЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ПРОЗРЕНИЕ.
Калатавра* геройски сражалась : Пал Аларкос – она всё держалась, А Альфонсо был ранен в плечо. Убеждали его горячо
Прорываться в Толедо скорее : Ведь прорыв с каждым днём всё труднее. И пришлось ему вновь отступать. Стало ясно:здесь нечего ждать.
Он на людях спокойным казался, А ночами стонал и метался: «Рана мучает? Это пустяк. Как страну мою мучает враг!
Перекрыл он мосты и дороги – Будто режет мне руки и ноги. Разорённая, стонет страна, Как страшна перед нею вина!
Может, правда, я Б-гом наказан Потому, что с еврейкою связан? Как вернусь, так сынка отыщу, Непременно его окрещу.
А Ракель – она жизнь мою губит: Раз креститься не хочет – не любит. Чтобы из-за неё не страдать, Должен я эту ведьму прогнать.
А отца её»… Вдруг появился Дон Родриго. Король удивился: - Что сюда тебя, друг, привело? Что-то страшное произошло
Там, в Толедо? – Да. Страшное дело: Обезумел народ озверелый, Невиновных людей погубил И Ракель с Иегудой убил.
Дико вскрикнул король, как от боли, Но сдержался усилием воли И, усталые веки смежив, Попросил: «Обо всём расскажи».
Друга выслушав, он удивился: «Почему Иегуда не скрылся В Иудерии? Он же умён. Иль не чуял опасности он?
Галиана к Толедо так близко»! Тот в ответ королю дал записку, Обгорелый листочек: «Прочти, Что хранила Ракель на груди».
И на зАлитом кровью листочке Проступили знакомые строчки: «Жди меня… в Галиане,» - шептал И, закрывши лицо, зарыдал. - Кто убийцы? – Скажу тебе честно: Кто Ракель убивал, неизвестно. Иегуду де Кастро убил, Потому что приказ ему был
Выбрать жертву народного гнева. - Кто приказ отдавал? – Королева. - Вот теперь-то мне правда ясна: Настоящая ведьма – она!
Без потерь он к столице пробился Через несколько дней .Появился Во дворце. Исхудалый, больной, Он вошёл к королеве в покой.
Не здороваясь, мрачно и грубо, Крепко сжав побелевшие губы И презреньем облив, как свинцом, Гневно бросил ей прямо в лицо:
- В оправданье – ни слова: всё знаю, Ты - убийца, тебя проклинаю: Заманила меня на войну И из мести сгубила страну.
Вместе с этим шакалом клыкастым, С этим мерзким бароном де Кастро Натравила толпу, как зверей, И убила невинных людей.
Вы ответите за злодеянье: Учиню я допрос и дознанье, А потом на суде обвиню И злодеев публично казню.
И посмотрим тогда, что ты скажешь. - Ты суду ничего не докажешь. Не позорь себя перед людьми И удар со смиреньем прими.
Но тебе я признАюсь, мой милый: Да, еврейку твою я сгубила И нисколько о том не скорблю, Потому что тебя я люблю.
- Прав был Генрих, мой тесть, когда в гневе Бросил в крепость жену-королеву, Мать твою: никого не любя, Вы же любите только себя!
И ушёл, дверью хлопнув сердито, И теперь его спальня закрыта Для неё. «Надо чуть подождать: Ведь не вечно он будет страдать».
*КАлатавра – крепость на севере Испании.
|