- Село моё! - голосила осень,
дождём и ветром в глухих покосах.
В садах садизм и безумство листьев:
с родимых веток, с повадкой лисьей,
все вниз, и дальше, без виз, и злато
несут, как сдачу с арендной платы,
за всё, что было, и что маячит...
О чём хозяин небесных ранчо
всё время плачет? В дождинках-брошках
озяб?.. А может, он тоже брошен?