НИНКА
Дело было как в картине – Завалил, друзья, я к Нине И давай трепать ей сказки, Мол, соскучился по ласке.
Всё работа, да работа – Сгнил пиджак, мол, аж от пота. Так что, милочка, уважь – На меня пролей-ка блажь.
Ну, а сам на самом деле. Был в Париже три недели, А пред тем еще в Сахаре. Но про то вы уж слыхали.
Не залезли Нинке в ухи Те пока ещё что слухи, Потому, раскрывши глазки, Мои слушала побаски.
Я же ей трепал как надо – Ты, мол, радость и отрада, Гриб березовик в лукошке, Солнца свет в моём окошке.
И, шепча такие речи, Обнимал её за плечи. А сразить чтоб наповал, Нежно в губки целовал.
Только с нею мы хотели Примоститься уж в постели, В двери стук и голос мужа: «Открывай, давай-ка, клуша!»
У меня душа враз в пятки – В шкаф нырнул я без оглядки, Захватив с собой в охапку Лишь трусы и лисью шапку.
И сижу, трясусь от страха, Ведь осталась там рубаха, Брюки, шуба и ботинки – Попадет теперь, чай, Нинке.
Заодно и мне уж с нею, Коль найдет, намылит шею – На чужой, мол, каравай, Рот, дружок, не разевай.
Муж у Нинки очень крут – Кулаки считай под пуд, Если врежет таким в лоб, То навеки ляжешь в гроб.
Или с битым своим видом Тут же станешь инвалидом, Потеряешь любовь к бабам, Оказавшись в сексе слабым.
Словно заяц весь дрожу Тихо я в шкафу сижу, Навостривши уши, нос – Жду, когда пойдёт разнос.
Нинкин муж, козёл рогатый, Хорошенько был поддатый – Переплюнуть не мог губу. Но заметил, сволочь, шубу:
«О, какая! Посмотри – Мех снаружи и внутри! Где достала эту штучку – Не давал тебе ж получку?
Гля, да тут ещё ботинки, Брюки с молнией в ширинке. А рубаха! – загляденье! Это что за наважденье?
Прежде чем попью я чай – Что? Откуда? – отвечай! Но не так, чтоб между делом. Торговала своим телом?
Стала в нравах не строга? Лепишь, стерва, мне рога? Скажешь если, что купила – Не поверю и дам в рыло!
Не обдуришь здесь меня – Знаю я, что все фигня. Да за шубу за такую Век не жрать и жить всухую!»
Нинка слово тут ввернула: «Я пока еще не дура, Чтоб к путанам влиться в рать, Так что спьяну брось орать.
Надоели твои вопли. Оботри вначале сопли И послушай, тварь-паскуда, Что свалилось и откуда.
На свою я на удачу Днём поехала на дачу – С вишен, с яблонь снег стряхнуть, Стволы толью обернуть. . От тебя же толку нету – Позабыл, гад, дачу эту – Только выжрать бы вина – Я же бьюсь на ней одна.
Рядом с дачей, ты видал, Дом огромный – аж с квартал – То ль банкира, то ль бандита – Крыша шифером покрыта.
На ту дачу в ворота День и ночь туда – сюда, Словно в бешеной запарке Всё гоняют иномарки.
То ль полны, а то ль пусты – Не видала сквозь кусты, Да вдобавок черной, тонкой Окна в них закрыты плёнкой.
Но ни в этом суть и дело – Я у яблонь знай, корпела, Зад задравши выше хари, Как учуяла вонь гари.
Не ужель горит старушка Покосившая избушка, Где ведро и две лопаты? – Не снесу такой утраты!
Нет, гляжу – цела пока. Гарью тянет же с бока, Ну, от толь, где дом-громада. Там же – жуть, подобье ада:
Двери, стены огонь лижет, Словно чёрт им тама движет. Поднимаясь выше, выше – Пламя лезет уж по крыше.
Тут раздался стёкол звон И во двор со всех окон Полетели: куртки, шубки, Комбинашки, платья, юбки,
Сапоги, ботинки, тапки, Кепки разные и шапки. Кто-то сверху прямо вниз Чайный выбросил сервиз.
И в огромную же груду Покидали всю посуду. Среди всякого добра Было много серебра.
В довершении на это Вниз свалились два портрета: На одном – мужик с усами, На другом – бабёнка с псами.
Налетели тут соседи. Растащили вещи эти. Ну, а мне досталось, Гриш, То, на что сейчас глядишь».
Ай да Нинка! Ну, натура! Ишь как складно повернула, Показала в словах прыть – Гришке нечем даже крыть.
Он не вставил тут ни слова, Промычал лишь, как корова, Несуразное по нос И закрыл на том опрос.
Я же, слыша ту потеху, Заикал в шкафу от смеху. Гришка этого не слышал – Он на кухню уже вышел.
Скоро спать он завалился. Я ж тихонько удалился В лисьей шапке и в трусах, Хоть босой, но при часах.
Шуба, брюки и ботинки Навсегда теперь у Нинки, За красивое враньё Всё оставил ей своё.
А себе куплю я новь… В жизни главное – любовь! Хоть какую яви прыть – Лишь её нельзя купить…
|