От башни неприступной и высокой,
Вела тропа к границе ледника.
Тянулась мягко, контуром потока,
Ко дну ущелья наклонясь слегка.

А башня оставалась, одиноко,
Ущелье сторожить во все века,
С неё всё видно, близко и далёко,
Как видно горизонты с маяка.

Когда-то враг, в ущелье проникая,
Боялся быть замеченным с неё,
И часто, лошадей своих бросая,
Кидался прочь, а, следом, вороньё.

На ней костёр горел, предупреждая,
Ущелье о нашествии врага,
Вставал народ, о деле забывая,
И поджигал бесценные стога.

Вот так в трудах, баталиях, беднея,
Стекали горцы на равнину, прочь,
Пустели горы, склонами желтея,
Но не могли ничем они помочь.
...
Вернулись горцы, тянутся машины,
Крутые склоны джипам - нипочём;
И, разобрали башню на камины,
И сверху обложили кирпичом…