Рыжий тавр с серебром за щекой/ постучался в ворота Ардабды…
Назову его Кен, он такой/синеглазый, как Понт, да отрады
Не принёс, как и все до него…/ Перекормлена таврская Дева
Видом эллинских глав. У богов/ олимпийских не вызвали гнева
Мореходов погибель и крах/ в их походах во славу Эллады.
Не ропщу. Только вижу как с плах/ красным паром восходят, усладой
Для Таврической девки, мои/ Фтиотидские братья. Да, жрицей
Я была, и осталась. В Аид/ не посмею сама попроситься…
Часто снится мне узкий залив,/ стук сандалий наверх, по ступеням,
Бело-мраморный портик, олив/приглашение в тень, и олени
На лужайке у храма - кормлю/ я любимцев самой Артемиды,
Посылая свой взгляд кораблю,/ что навечно уходит в Тавриду.
Это после, когда ни один/ не вернулся, пред нами предстала
В лунном свете богиня. «Иди!»,/ повелев, на меня указала.
И галера летела вперёд,/ и храбрились бывалые греки…
Я зачем-то серебряный лёд/ двух монет положила на веки,
И закрылись глаза… Почернел/ синий Понт, когда в тесном заливе
Я увидела лодки и стрел/ табуны нам навстречу завыли.
Всё! Потом только запах мясной...
Я ослепла. Твой храм, Артемида,/ в этой варварской, дикой, лесной
Стороне - той, Кровавой, обидой/ несмываемой станет. Прости,
Не смогла даже камень в основу/ положить. Храмы любят расти
Там, где есть поклонение слову,/ созидательной силе души.
Ну, а эти, пока что, стадами/ бродят в дикой беззвучной глуши
И к чудовищу ходят с дарами.
Кто из них пожалел меня? Вздор/ лепетали их дети, что Дева
Отказалась от жертвы - топор/ разлетелся в куски, даже тела
Моего не коснувшись. Тогда/ отвезли меня к стенам Ардабды…
Я стара или я молода?/ Безразлично. Не надобно правды
Никакой. Всё, что нужно слепой/ всем известной заморской колдунье
(Да! Да! Да, Артемида! Тобой/ поклянусь, ворожу в полнолунье,
На растущей луне я шепчу/ заклинанья, на тающей - хвори
Исцеляю. Я даже учу/ говорить их по-эллински! ) - море.
Тавры к берегу водят меня,/ я стою, насыщаясь ветрами
И стараюсь, стараюсь понять, как найти этот храмовый камень.
Рыжий тавр с серебром за щекой/ постучался в ворота Ардабды.
Назову его Кен, он такой/ синеглазый, как Понт. А награды
Не возьму. Тех монет с кораблей,/ Чёрным морем проглоченных, слишком
Много в доме... Кен - тавр, не робей,/ Деву славь! Народится мальчишка...
Это море и белый песок,/ это их неутешным напевом
Мне ласкают горячий висок/ имена - Артемида и Дева.
И в Ардабду, за стены её,/ не входила ослепшая жрица.
В Феодосии Время поёт/ о своём и плетёт небылицы.
В религии тавры унаследовали от матриархата божество Деву, олицетворявшую плодородие. Деве приносились человеческие жертвы. Страбон пишет, что на мысе Партенит у Аюдага стоял храм Девы.
Артемида — в греческой мифологии девственная, всегда юная богиня охоты, богиня плодородия, богиня женского целомудрия, покровительница всего живого на Земле, дающая счастье в браке и помощь при родах…(Википедия)
Ардабда – самое древнее название Феодосии, более ранние названия не известны…
|
