Который день ищу уединенья
От суеты и глупости людской,
Но дарит ночь кошмарные виденья,
Не принося желаемый покой.

Я вижу в тех кошмарах крах империй,
Костры и дыбы, плахи и гробы,
И авторов чудовищных мистерий,
Опершихся о виселиц столбы.

Поэты прославляют революции,
Завидный к ним являя интерес.
Они-де – символ нашей эволюции,
Без них остановился бы прогресс.

Но грянула кровавая премьера.
До истины ли было, до любви?
Припомните Дантона, Робеспьера,
Что захлебнулись в собственной крови!

И ныне прохиндеи всё загубят,
Настанут вновь весёлые деньки:
Все светлые умы с главами срубят,
Оставив только чахлые пеньки.

Опять страну колодками обуют,
Они её не в силах исцелить.
Народ опять бессовестно надуют,
А сами будут почести делить.

Предвзято осуждаю, может быть, я
И сетую напрасно на судьбу,
Но если б мог предвосхитить событья
Вольтер – перевернулся бы в гробу!

Какие там к чертям «права народа»,
Когда в людей – из пушек да в упор!
Любой мятеж, по сути, – власть урода,
Помноженная на слепой террор.

И, создавая памятник кретину,
Являвшемуся мятежа главой,
Поставьте на фундамент гильотину
С его же отсечённой головой!

23 марта 1992 г.