Их фамилия была Геббельс,
Это сразу накладывало отпечаток.
Их отец рассказывал рейху небыль,
Особенно впечатлял он этим солдаток.

(Нет, вначале конечно верилось:
Имеем право, мол, отомстить -
Тевтонскому пища высокомерию.
Ну и пошли они весь мир колотить!)

Жизнь была у них конечно неслабая,
Если уж батя в таких тузах;
Чья армия от кого там драпает -
Ещё не повод вставать в слезах.

Проблемы детские имели место,
Порой от строгости пекло в груди,
Но даровал им Бог снова лето,
И свет волшебный с небес сходил!

Ещё были интересные съёмки,
Фильм был о праве инвалидов на смерть,
Да и просто так там километры плёнки -
Кто хочет сам может посмотреть.

Но всё же как-то, в 44-ом наверное,
Что-то не то приключилось с рейхом,
Бомбёжки начались совсем уж скверные,
И что-то редко пошли успехи.

А там и вовсе их в бункер заперли,
Но папа с Гитлером всё пропадал,
Повсюду вонь, кровища, кабели,
И, говорят, в Берлине самом – вандалы...

И вот однажды пришла к ним мама,
С ней доктор был, он принёс лекарства,
Они лежали уж все в пижамах,
Они всё приняли, забыв упрямство.

Когда же русские заняли бункер,
То в страшной комнате лежали в ряд
Шесть человек без жизни звука,
И было страшней чем в бою, говорят.