Ты прости, что скрываю всё снова... К***
День оказался чуть многим сложнее, чем обычно… И, значит, я был слегка не готов… Всё кружилось и закручивалось быстрее, и мне не удавалось всегда удачно парировать выкрутасы одиозных волчков происходящего и готовящегося. Хотя, ничего невероятного не было – только бизнес… обыденный, рутинный, коварный, слегка насмехающийся над нами… Впрочем, никогда не бывает потерянным всё, абсолютно всё… И, даже самая малость способна воскрешать нас из толщи бед… Но я был так опустошён, убит, раздавлен… И, впрочем, наверно, уже сто сотен лет никого не любил, или почти не любил… Потому что, так и не научился переносить старых поражений, и терпеть боль прошлого… такую явную и неутихающую боль… Мой рабочий день остыл отвагой. И ежедневная рутина требовала от него завершающих точек… Логический конец, почти военным действиям на производстве, наступил! Я сел в свой джип… Шумы улиц и площадей, скворечен и ларей, забегаловок и приютов, бутиков и «секондхэндов» тут же стихли… И я, тоже, почти утих… Ключ, входящий в замок зажигания, словно по маслу, навёл меня на восторженные и сладкие, может, немного непристойные мысли… Оставив «это» будущим стихам… я повернул «зачинщика» на пол-оборота… И моя машина нежно заурчала, прося перед дорогой чуть согреться… Зеркало обратного вида было занято серо-сизым и немного кривоватым по геометрии «Опелем»… Странный мудила, на не менее странной американо-немецкой машине, подпёр меня в самый бампер… Мне, впрочем, было насрать на это, ну или… почти насрать… Я включил заднюю передачу… И хруст бампера сзади – мой был из металла – приласкал слух! Я решил зафиксировать победный факт, и сдал ещё чуть назад… Жёлтый кожаный портфеляка* заулыбался стальными фиксами-застёжками! – я извлёк из него ежедневник… На выдранной страничке из-под моего истёртого временем и мыслями стиховного пера появилась строчка – «Не ставь пжста агрегат больше мну в зад ближе двух эм!». Нарисованный чёртик с рогами снизу дополнял всё несказанное… впрочем, как мне казалось… Моя страховка была убедительной – и я не постеснялся вписать на всякий случай свой номер телефона в листочек, который приколок к «дворнику» лобового стекла «иномарки». Я выехал на Заневский* и успокоился… Или почти успокоился… В голове крутилось только одно – напиться и пойти домой, или… не пить… и пойти к тебе, сделав что-то необычное и приятное... Мечтаю – это помогает… Представляю – А это уже лечит… Ты радуешься, и радуюсь я! Ты становишься волшебной, нежной… А я? – Эх… Я – обычно, уже лечу!!! И забываю плохое, неважное, удручающее… Хотя… Старый «Шотландец»* тоже неплохо справляется с этой задачей! (Опыт передряг всё же заставляет помнить о разном!) Почти ювелирный обвод машины вокруг клумбы с «матвиенковскими»* цветочками, и я топлю в газ, что есть мочи!!! Ветер близких перемен шуршит по стёклам моей машины… и это так обнадёживает!!! Впрочем, миновав целый мост через Неву* в самом широком её месте, уже через минуту я повисаю на ремнях безопасности – «бабушка вступила на жёлтую зёбру!»… Вот ведь, блин!!! Ну, тормозить, дык, тормозить… Киоск с цветами, зияющий справа, сделал мне подсказку! – И я решил, что выбора у меня в общем то и нет… Конечно сегодня мой путь к тебе!!!!!! Свежие салатно-белые орхидеи, которые ты боготворила (и я тоже), дарили мне надежду… Или, возможно, что-то более… Я купил красное «Абрау-Дюрсо»* – ты очень любила эту «газировку»… со взбитыми сливками и клубникой! И на всякий невероятный случай… всё же припас «Шотландца»… Он занял специальный потайной карман в моём кожаном «Желторотике»… Хотя, как могла поллитровочка быть незаметной? И вот уже твой подъезд!!! Без лифта, видимо на каких-то крыльях, я долетел до пятого этажа… и наступил мизинцем руки на еле-заметную кнопЫчку звонка… И… Постарался забыть работу… и все неприятности… И, наверно, пожелал себе раствориться в ауре твоей любви… В следующий миг… дверь открылась… Твоя улыбка зажгла что-то еле тлеющее во мне… Иссохший давно родник чувств был готов снова плескаться живостью и теплом… Твой взгляд, как мне казалось, благодарил меня за то, что я всё-таки донёс себя живым до тебя и не напился… Освежающий душ… Касанья твоих нежных рук и заморского травяного бальзама чистили моё тело и мысли… я слабел и отдавался воле желаний.. Отклик твоего тепла пробуждал во мне горячее… знойное… невероятное… В твоих облаках мне было уютно, ласково, нежно… «Шотландец» остался горевать на кухонном столе – я не привык ничего скрывать, и, поэтому изначально чётким жестом дал тебе понять, что припас себе тыл… на всякий случай… Дурак! Эх, дурак… Ты была умницей и мои инсинуации, конечно, не могли обидеть твою гордость… Я проснулся уже многим позже, ночью, от нежного мурлыканья на груди – какую-то сладкую песенку ты пела во сне… И похоже для меня!!! Я подумал – какая же ты всё-таки!!! Моя!!! Волшебная! Чуткая! Чудесная… Ты ведь и есть моё счастье???!!!! Как я без тебя?????
***
Очень странно в душе… Но всё чаще я слышу мотивы – В них сгорает беда, Словно пух нерешённых проблем… Я не смог позабыть Твоё сердце И славное имя… Я почти погибал В мнимых дебрях коварных измен…
Очень нежно в груди – Словно птицей воркует надежда… В глубине твоих глаз Я тону всей своею душой… Мне не страшно в пути, И боязнь просыпается реже! – Вновь мечтаю, как встарь, Обойти С кем люблю Аналой*…
Очень, Знаешь? – Боюсь… Ведь река так бурлила, чуть раньше – В ней не виделся брод… Мы погибнуть могли ни за что… Но сейчас всё в былом… Не читаются строчки из фальши – И как прежде звучит Нотой чувств Над листами Перо…
Благодарен тебе… Ты прости, что скрываю всё снова… Мне хотелось любви, Я мечтал сохранить этот рай… Мне хотелось отдать Всё что есть, И сердечное слово… С ним себя водрузить На горящий стиховный алтарь!
Поцелую тебя и забудусь во всём невозможном, Чтоб однажды в возможном Не смочь Вновь тебя Потерять…
11 мая 2009 года Прим. автора:
Заневский – Заневский проспект в Санкт-Петербурге, является логическим продолжением Невского (главного проспекта города) на правом берегу Невы, Соединяет Охту и Дачу Долгорукова (районы города) Нева – главная река Санкт-Петербурга, протяжённость около 74 км, соединяет Ладожское озеро и Финский залив (Балтийское море) «Желторотик», «портфеляка» – мой любимый портфель из буйволиной кожи «Аналой» (церковн.) – столик на который кладут церковные книги и иконы. Венчающиеся, по православному обряду, трижды обходят Аналой. «Шотландец» – шотландский уыски – крепкий алкогольный напиток приносящий радость и умиротворение Валентина Матвиенко – губернатор Санкт-Петербурга, любительница цветов в дурацких клумбах на пыльных улицах города… «Абрау-Дюрсо» – знаменитое шампанское из одноимённого посёлка Абрау. Абрау-Дюрсо (с тюркского) – озеро из четырёх вод (рек)
|